Через какое-то время в её семью пришло несчастье. У её мамы подтвердился неутешительный диагноз: онкология. Началось лечение химиотерапией. Папа моей подруги был чутким человеком, трепетно ухаживал за женой, пока она была дома, а когда её перевели в госпиталь, навещал её там вечерами после операции и изнурительного лечения.

      Когда я только узнала папу Ани, то подумать не могла, что он окажется таким внимательным мужем. С виду он казался мне суровым и жёстким. Хотя помнится, когда он видел нас с Аней, гуляющих или сидящих за чаем на кухне, на его лице появлялась улыбка и, как мне кажется, сердце его наполнялось радостью.

      Сейчас понимаю, что ноша его была не из лёгких. Из рассказов подруги я знала, что он служил в авиации Черноморского флота. Большая часть его армейской жизни прошла в гарнизонах: бесконечные переезды, смена домов, квартир. В мире, где каждому человеку так нужен покой и своё гнездо, он был словно перелётной птицей, которая находилась там, куда её хоть и добровольно, но без особых вариантов заносила жизнь.

      Ничто не длится вечно. Когда семейная жизнь почти устаканилась, они получили долгожданную квартиру и переехали в Севастополь, где их ждали не долгожданное успокоение и отдых, а испытание тяжёлой болезнью мамы моей подруги. Замечу, что она (мама подруги) была женщиной довольно-таки жёсткого нрава, и с Аней часто обращалась твёрдо, если не сказать грубо, видимо, исполняя роль «семейного полководца».

      Но ко мне всё время нашего с Аней общения её мама была доброжелательна. Ласково здоровалась, приглашала на чай. С заботой и теплом отправляла нас вдвоём за покупками на рынок, при этом частенько добавляла денег на мороженое. Добрый жест. Вспоминаю с нежностью до сих пор.

      В их доме пахло свежей выпечкой или только что приготовленным жарким. В их семье, как и в нашей, было двое детей. У Ани был ещё старший брат. Окончив высшее военное училище, он по распределению попал в Северный флот. Впервые я увидела его почти сразу после знакомства с Аней.