Голубь над Понтом (сборник). Антонин Ладинский
Читать онлайн книгу.
человека, тучного, с мешками под глазами, с трясущимися руками, благочестивый воскликнул:
– И перед таким человеком мы еще вчера трепетали!
Помня о прежних заслугах Склира, Василий не предал его смерти, а сослал в отдаленный монастырь. Там он мог предаваться до конца дней размышлениям о своей бурной и полной превратностей жизни.
Мне запомнился разговор благочестивого с Вардой Склиром.
Склир стоял перед ним и тяжело дышал. У него было кровотечение из носу. Видимо, один из воинов ударил его по лицу. Склир вытирал рукою кровь, но она запачкала бороду, одежду, руки. Базилевс пронзительными глазами смотрел на пленника. Потом сказал:
– Конец, Варда? Теперь уже никогда не услышать тебе шума битвы…
– Конец… – прошептал пленник.
– Чего бы ты хотел теперь?
– Смерти. Устал…
– Ах, Варда, Варда! Если бы не ты, не пришлось бы мне отдать Анну руссам! Я послал бы тебя защищать Херсонес. С твоим умом и решиться на такое безумие! Воины, уведите его…
Склира увели в шатер. Три воина остались ночевать с ним. Я поднял полу шатра и взглянул на пленника при свете факела. Он сидел на земле, закрыв лицо руками. Уже с него сняли кампагии. Босые ноги были в грязи. Его вели от базилевса по лужам, шел дождь…
Изливалось в небытие быстротекущее время. Все внимание благочестивый обратил на запад, где надлежало истребить болгар и богомилов. Двадцать пять лет прошло в непрерывных походах. Василий метался, как лев в клетке, двадцать пять лет не снимал панциря. Когда положение становилось критическим, на сцену выступал шеститысячный отряд руссов. Шесть тысяч мечей и секир страшной грозой обрушивались на врагов. Так серп жнет жатву в солнечный день.
Давид Арианит и Константин Диоген опустошили Пелагонию. Третья часть добычи была отдана руссам, две другие части поделили между собою базилевс и ромейские воины. Сколько битв, имен погибших и названий городов встает в памяти! Кастория… Ларисса. Дирахиум… Веррея…
Я помню, как мы получили из осажденного Дористолона на Истре письмо от Цицикия, сына патриция Федота Иберийца, как мы поспешно собрались в поход, как осаждали Сетену, где находились бревенчатые дворцы и житницы Самуила. Враги чувствовали, что их силы иссякают. Драма приближалась к развязке…
Июния пятнадцатого дня, третьего индикта, 6522 года, благочестивый вновь повел нас на варваров. С пением псалмов и с рукоплесканиями, потому что смерть воина на поле брани подобна смерти у подножия креста, медленным потоком, под ржанье коней и скрип возов, гвардия, эскувиты и силы фем двинулись в неприступные горы Македонии. Вздымая пыль на горных крутых дорогах, впереди шла конница мужественного Феофилакта Вотаниата. За нею передвигались воины фракийской фемы, испытанные в сражениях, и отряд страшных руссов. Я с изумлением смотрел на этих людей, равных которым нет и не будет на полях сражений. Среди них были варяги и славяне. Славянский язык напомнил мне, что на берегу Борисфена, в далеком