Карельский блицкриг. Владимир Панин
Читать онлайн книгу.
ли вы письма и посылки от семьи? – монотонным, ничего не выражающим голосом продолжил крючкотвор.
– Да, – с некоторым напряжением в голосе ответил Рокоссовский. Он внимательно смотрел на юриста, пытаясь поймать его взгляд и определить, знает его или нет, но тот не отрывал глаз от блокнота.
– Имеете ли вы возможность читать газеты, журналы и книги?
– Да, – прозвучал ответ, и юрист поставил на листке очередную галочку.
– Регулярно ли проводится у вас в камере санитарная обработка?
– Да.
– Хорошо, – сдержанно констатировал юрист и буднично перекинул страницу блокнота. Он был большой, с круглыми скобками вверху, и страницы можно было перелистывать одну за другой.
– Есть ли у вас жалобы на состояние своего здоровья?
– Нет… – с некоторой задержкой ответил Рокоссовский к огромной радости Герасименко и Громогласова.
– Были случаи отказа вам в медицинской помощи? – задал свой очередной вопрос зловредный очкарик.
– Нет, – произнес комдив и в этот момент уперся взглядом в надпись, сделанную карандашом на тыльной части перевернутой страницы. Перевернутая юристом, она оказалась точно перед его глазами, и Рокоссовский не мог ее не прочесть.
Короткая, всего в несколько строк, она содержала крайне важные для комдива сведения.
«Дело комдива Рокоссовского – тухлое. Все давшие против него показания расстреляны, новых материалов нет». Таково было резюме изучившего дело комдива военюриста, записанное в черновом варианте на странице блокнота.
Едва комдив прочитал эти слова, как сердце его застучало в бешеном темпе. Он с удивлением поднял глаза на юриста, но тот по-прежнему упрямо не посмотрел в его сторону.
– И последний вопрос. Есть ли пожелания в адрес администрации тюрьмы?
– Нет, – чисто механически произнес комдив, усиленно переваривая открывшуюся ему правду.
– У меня все… – военюрист закрыл блокнот и с видом исполнившего свой долг человека посмотрел на Громогласова, который тут же дал команду увести арестованного.
Кем был этот военюрист, знакомым, которого комдив так и не смог вспомнить, или просто хорошим человеком, которого бывшие сослуживцы попросили помочь арестованному Рокоссовскому, так и осталось неизвестно. Некоторое время Константин Константинович опасался, что все это хорошо подстроенная чекистами провокация, но чем больше он думал, тем сильнее убеждался в обратном.
О том, что написал юрист, он и сам догадывался, выстраивая логическую цепочку в своих рассуждениях, сидя в камере. Но одно дело предполагать и совсем другое – получить конкретные подтверждения своим догадкам, пусть и столь необычным способом.
Брошенным судьбой кругом следовало воспользоваться, и, вернувшись к себе в камеру, он принялся выстраивать тактику своего освобождения.
На очередном допросе комдив сказал, что готов к сотрудничеству со следствием, но только после очной ставки с теми, кто дал на него показания.