Карельский блицкриг. Владимир Панин
Читать онлайн книгу.
уже закрыта, а мне ночевать негде. Заберите, товарищ сержант, я как раз к вечерней раздаче успеваю, – просил комдив дежурного на тюремной проходной, и после долгого раздумья тот согласился. Согласился не из жалости к вчерашнему арестованному, чего их брата жалеть, замерзнет, не велика потеря. А из кастовой солидарности к своим канцеляристам, совершившим эту досадную ошибку при оформлении документов, за которую может получить нагоняй от начальства.
– Ладно, проходи. Никифоров, определи его в шестую камеру, до утра… – Сержант открыл калитку, и «Кресты» вновь приняли в свои объятия будущего маршала Советского Союза.
Трудно сказать, что испытывал он в этот момент, но миске теплой пшенной каши и кружке горячего чая он был рад как никогда в жизни. Равно как и месту на деревянных нарах, на которых наконец можно вытянуться во весь рост и дать отдых гудящим от непривычки ногам.
Ночь пролетела в одно мгновение, а утром комдива охватил страх. А вдруг дежурный позабыл отдать его документы на исправление или, еще хуже, потерял их. Как же тогда выйти из «Крестов»? Эти простые, но далеко не смешные вопросы для просидевшего полтора года в тюрьме человека стали неудержимо терзать комдива, едва только он открыл глаза.
Сердце наполнялось неприятным предчувствием, но все обошлось. На этот раз чекистская машина сработала без всяких сбоев. К полудню дверь камеры открылась, и дежурный надзиратель громко произнес:
– Рокоссовский, с вещами на выход!
Потом был вокзал, поезд на Псков и полные изумления глаза бывших сослуживцев, считавших комдива давно расстрелянным.
Было возвращение звания и орденов, восстановление в партии и должности. Был приказ по наркомату обороны об отправке в отпуск с одновременным предоставлением комдиву Рокоссовскому путевки в южный санаторий вместе с семьей для поправки здоровья.
Все это было, а пока, получив документы на освобождение, он покинул «Кресты» с твердым намерением больше туда не возвращаться.
«Лучше сразу застрелиться, чем вновь пройти все эти круги ада, – твердо решил для себя комдив, делая первые шаги свободного и честного советского человека. – Больше я им в руки живым не дамся».
Примерно так же думали и сотни других военных, которым в этот год посчастливилось восстановить свое честное имя и вернуться в ряды РККА. Страшная страница чисток, связанных с именем наркома Ежова, была перевернута и начиналась новая.
Там не было массовых репрессий, но на всех парах приближалась новая Большая европейская война, о невозможности которой так много говорили на каждом европейском углу и громкую грозную поступь которой в Испании и Чехословакии было невозможно не услышать.
Глава I
Вальс тридцать девятого года
Лето 1939 года, а особенно его август месяц, было особенно жарким, как для Европы, так и для всего остального мира. С конца мая гремел выстрелами и орудийными разрывами Дальний Восток, где в районе реки Халхин-Гол японские милитаристы пробовали на