Ты шутишь, век,

      Но я-то не хочу

      Жить в страхе от звериных шуток, млея,

      Вернуться к крестоносцеву мечу,

      К молитве обречённого еврея.

      Стихи – как солнце.

      Солнцу всё равно,

      Закрыли ль облака сегодня землю.

      Свободным быть лишь сильному дано,

      Я лишь стихам, строке и слову внемлю.

      Оплавится кирпич,

      Сгорит металл,

      Истлеет холст, мелодии исчезнут,

      Строку ещё никто не побеждал,

      Она мостом перекрывает бездну.

      Кто оборвал её, летит в провал.

      Но те её продолжат, кто из света.

      Чтоб мир шутить бездарно перестал,

      Нужны лишь правда и строка поэта.

      Какая странная игра:

      Рифмуют «завтра» и «вчера»,

      Перемежая просто дни,

      Хоть не стыкуются они.

      Обыгрывают, не вдаваясь в толк,

      Между собой долги и долг.

      Такой бессмысленный полёт —

      Судьбы убогой рифмоплёт.

      Забыв при этом, что давно

      На небе всё предрешено.

      И что вмешательство другое —

      Одни сомнения и горе.

      Грешно доказывать кому-то,

      Что царь природы ты как будто.

      Наполеоновским перстом

      Земле указывать притом.

      Не лазеры и автогены,

      Должны притягиваться гены,

      Чтоб жизнь новую создать,

      Чтобы ошибки совершать,

      Которые спустя века

      Оценит мир наверняка,

      Поскольку всё давно-давно

      Планетами предрешено!

      Ни мастерство, ни крепкие знакомства,

      Ни многолетнего собрания тома

      Помочь не смогут… все мы не вернёмся

      С прогулки на тот свет…

      Сойти с ума:

      Представить трудно,

      Что вечно, а не в вечности живут

      Все гении. Как стало б генийлюдно

      От них, и сколько было бы тут смут.

      Как бы жилось несладко средь потомков

      Им в муравейном доме,

      Но давно

      Известно: с гением ужиться трудно —

      Пространство им особое дано…

      Там смертным ни родиться, ни плодиться —

      И в гения лишь гений воплотится.

      Талант – не рента Божья —

      Сомненья и труды.

      Останутся, быть может,

      В веках его следы.

      Строкой или картиной,

      Как явь презревший сон,

      Не славой примитивной,

      Не властью вознесён.

      Как солнечная вспышка,

      Хоть очень далека,

      Дойдёт наградой высшей

      Потомкам сквозь века.

      Тогда