Бетховен. Биографический этюд. Василий Корганов
Читать онлайн книгу.
насекомое, увлеченное искусством, к великому горю Людвига, разбившего свою скрипку над трупом друга. Впоследствии Бетховен много смеялся над этим анекдотом, имевшим место, впрочем, в жизни скрипача Бертома, но настойчиво приписываемым знаменитому симфонисту.
Отец вскоре поделился с сыном своими знаниями, а продолжение занятий поручил Товию Пфейферу, искусному пианисту, сведущему теоретику и талантливому тенору, странствовавшему по Германии с оперной труппой, явившейся сюда на время, чтобы позабавить князя-архиепископа. Невеселы были также занятия мальчика с этим новым преподавателем, занимавшим комнату в квартире Иоганна Бетховена и, подобно последнему, страдавшим чрезмерным увлечением дарами рейнских берегов. Бывало, поздно вечером возвращаются приятели из трактира и, вспомнив о пропущенном уроке Людвига, стаскивают с него одеяло и сажают за клавесин. Не так ревностно относился отец к общему образованию сына: его определили в школу и научили чтению, письму, по-немецки и по-латыни, да четырем арифметическим правилам, чем и закончились научные занятия тринадцатилетнего Людвига. Несмотря на увлечение классическими произведениями литературы, несмотря на знакомство с некоторыми философскими сочинениями, недостаток образования постоянно тяготил Бетховена; это сознание своего невежества, эта боязнь проявления своей необразованности не менее омрачали его настроение, не менее стесняли его в высшем обществе, куда судьба ввела его впоследствии, нежели природная мизантропия, бедность и глухота. Многое в его письмах до сих пор не понято и не разобрано, благодаря не только отвратительному почерку, странностям в манере изложения, но также орфографии, порой совершенно безграмотной. Величайший выразитель душевных настроений едва находил подходящие слова для выражения своих мыслей; самые замысловатые комбинации звуков удавались ему легче, чем простейшие расчеты с прачкой или кухаркой. Этой печальной прелюдии к научному образованию Бетховена соответствовало также материальное положение его родителей. После смерти Людвига-деда (в 1773 году), щедро помогавшего сыну, осталось имущество, состоявшее из «шести комнат, полных мебели и картин, шкафа со столовым серебром, другого шкафа с позолоченным фарфором и хрусталем; третьего шкафа полного белья, столь нежного и тонкого, что его можно продеть в кольцо». Все это имущество постепенно было распродано, и даже портрет старого Людвига долго оставался в закладе у ростовщика. Хотя за квартиру и в хлебопекарню плата поступала вполне исправно, хотя Иоганн не мог жаловаться на отсутствие домовитости и трудолюбия своей жены, хотя в винных погребах он пользовался значительным кредитом, но новые условия жизни Иоганна вызвали новые ходатайства об увеличении жалованья; вскоре после рождения первого сына начинается ряд прошений и декретов, из коих приведем несколько отрывков.
…Позвольте доложить, что как в герцогском зале, так и в театре, я долгие годы нес службу, каковую исполнял исправно и усердно, а также другие