Члены этой семьи издавна занимали почетные должности Тевтонского ордена, прадед и дед были некогда его канцлерами; ныне дядя, брат матери, занимал этот пост; семья была состоятельная и принадлежала к местной аристократии, дети воспитывались в рамках строгой нравственности, посвящали много времени литературе и часто развлекались музыкой. Зимой Людвиг проводил в этой семье большую часть дня, а летом его брали с собой в имение дяди, Керпен (между Кельном и Ахеном); мать семьи умела подчинить мальчика своему влиянию, здесь он чувствовал себя легко, свободно, здесь появлялась улыбка на его лице; здесь он проникался верой в добродетели, которые руководили им впоследствии, здесь он научился ценить людей и уважать человеческое достоинство; здесь он встретился с семнадцатилетним Вегелером, впоследствии лучшим своим другом, мужем Элеоноры и профессором боннского университета, основанного Максимилианом-Францем вскоре по приезде в свою резиденцию.

      Эрцгерцогу Максимилиану-Францу было 28 лет, когда брат, Иосиф II, вручил ему бразды правления одной из обширнейших и богатейших епархий империи. Это был довольно красивый молодой человек, с большими голубыми глазами, широким лбом, среднего роста и уже с задатками непомерной впоследствии толщины. Богатому и влиятельному прелату современники, конечно, пели хвалебные гимны, превознося достоинства его ума и сердца, но не эти гимны служат историку материалом при оценке личности; разве мало воспевали владетельных тиранов, коронованных палачей и деспотов-кретинов? Нет, Максимилиан оставил о себе в Бонне иные следы: прекрасный ботанический сад, гимназию, читальню; наконец, он основал здесь академию (впоследствии университет), куда пригласил профессором медицины доктора Вегелера, с которым наш композитор