В королевстве, где всё тихо и складно,

      Где ни войн, ни катаклизмов, ни бурь,

      Появился дикий вепрь огромадный —

      То ли буйвол, то ли бык, то ли тур.

      Сам король страдал желудком и астмой,

      Только кашлем сильный страх наводил, —

      А тем временем зверюга ужасный

      Коих ел, а коих в лес волочил.

      И король тотчас издал три декрета:

      «Зверя надо одолеть наконец!

      Вот кто отчается на это, на это,

      Тот принцессу поведет под венец».

      А в отчаявшемся том государстве —

      Как войдешь, так прямо наискосок —

      В бесшабашной жил тоске и гусарстве

      Бывший лучший, но опальный стрелок.

      На полу лежали люди и шкуры,

      Пели песни, пили мёды – и тут

      Протрубили во дворе трубадуры,

      Хвать стрелка – и во дворец волокут.

      И король ему прокашлял: «Не буду

      Я читать тебе морали, юнец, —

      Но если завтра победишь чуду-юду,

      То принцессу поведешь под венец».

      А стрелок: «Да это что за награда?!

      Мне бы – выкатить портвейну бадью!»

      Мол, принцессу мне и даром не надо, —

      Чуду-юду я и так победю!

      А король: «Возьмешь принцессу – и точка!

      А не то тебя раз-два – и в тюрьму!

      Ведь это все же королевская дочка!..»

      А стрелок: «Ну хоть убей – не возьму!»

      И пока король с им так препирался,

      Съел уже почти всех женщин и кур

      И возле самого дворца ошивался

      Этот самый то ли бык, то ли тур.

      Делать нечего – портвейн он отспорил, —

      Чуду-юду уложил – и убег…

      Вот так принцессу с королем опозорил

      Бывший лучший, но опальный стрелок.

      Один музыкант объяснил мне пространно,

      Что будто гитара свой век отжила, —

      Заменят гитару электроорганы,

      Электророяль и электропила…

      Гитара опять

      Не хочет молчать —

      Поет ночами лунными,

      Как в юность мою,

      Своими семью

      Серебряными струнами!..

      Я слышал вчера – кто-то пел на