ГЛАВА XI

      Прежде чем речевой самописец был извлечен из образовавшейся воронки, нам пришлось изрядно повозиться с импровизированным рычагом из обломка фюзеляжа, и когда «черный ящик», наконец, оказался на поверхности, я почувствовала себя до такой степени, разбитой и уставшей, будто всю ночь напролет разгружала вагоны с углем. Интенсивность осадков, тем временем, и вправду ощутимо поуменьшилась, плотно затянутое снеговыми тучами небо понемногу прояснялось, а окружающие долину горные вершины отчетливо проступали из густого белесого тумана. Наш самолет потерпел крушение в достаточно труднодоступном месте, но я не сомневалась, что при нынешнем уровне развития спасательной техники, первая поисковая группа появится здесь совсем скоро. По большому счету, я ничего не имела против того, чтобы в последний раз краем глаза взглянуть на живых людей, однако, второй пилот разбившегося авиалайнера придерживался диаметрально противоположной точки зрения. Урмас явно спешил, а его порывистые, торопливые движения с каждым мгновением становились всё более резкими и нервными. Я принципиально не желала ассистировать в выведении из строя радиомаяка и прочем сокрытии улик, резонно полагая, что с меня и так довольно сделок с совестью, но мое мнение заботило Урмаса примерно в той же мере, что и осла формула философского камня, и, по всем признакам, гораздо больше его беспокоили боли в запястьях. В моменты особо сильного напряжения, на лбу второго пилота выступали мелкие бисеринки пота, но в серо-зеленых глазах тут же вспыхивали яркие огоньки непоколебимого упорства, и я невольно понимала, что во имя своей безумной цели этот человек сейчас способен голыми руками свернуть горы, а возможно, также и шею тем, кто отважится встать у него на пути. Учитывая, что кроме меня в пределах досягаемости больше никого не наблюдалось, я благоразумно не стала лезть в бутылку, хотя объективно и сознавала, насколько глупо выглядит мой страх перед жестокой расправой за неподчинение. Это ж надо вообще такое придумать: двое покойников кардинально разошлись в позициях по ключевым вопросам текущей повестки дня и передрались прямо среди изуродованных останков пассажиров – вот уж где точно ад кромешный!

      –Поищи более или менее целый плед, надо обернуть «ящик», иначе его будет слишком неудобно нести, – вновь озадачил меня безнадежно выживший из ума Урмас, вместо страстной любви отныне порождающий во мне атомную смесь из панического ужаса и жгучей ненависти.

      –И далеко ты эту бандуру тащить собрался? – насупилась я, красочно вообразив, как мы карабкаемся по заснеженным горным тропам с тяжеленным самописцем наперевес.

      –Посмотрим по обстановке, – уклончиво ответил второй пилот, – главное, отсюда убраться, дальше разберемся.

      –У меня больше нет сил твердить тебе, что ад –это не то место, где захотел -вошел, захотел –вышел, -красноречиво вздохнула я, – мы навсегда заточены в преисподней,