Побег. Роман в шести частях. Олег Давыдов
Читать онлайн книгу.
вообще и каждую в отдельности) за одно уже только то, что они женщины! Неверно я выразился, что секрет успеха в том, что я их не люблю, – секрет в моих (да простится мне откровенность) непревзойденных свойствах, в непреодолимой моей привлекательности, в обаянии.
Но дело в том, что я – это страшная тайна! – что я (хотя в этом нет ничего позорного), – что я (я наконец выговорю это), – что я (это должно льстить им!), – что я – что я говорю?! – что я боюсь, панически, просто дико боюсь тех, в кого влюбляюсь. Обычно я спокойно подхожу к женщине: несколько ничего не значащих фраз, улыбка, кивок, небрежный жест – все! Все это – антураж, декорация, на фоне которой всегда разыгрывается одна и та же драма: женщина до беспамятства влюбляется в меня. Дальше я предоставляю ей действовать самой, и, рано или поздно, мы окажемся наедине.
Но если я испытываю страх, это – симптом: я сам влюбился. И тогда я смотрю на женщину издалека, – смотрю, прислушиваясь к сладкому изныванию своего простреленного сердца. И я безучастно наблюдаю, как воды души моей выходят из берегов и, сметая все на своем пути, мчатся по населенной равнине туда, вдаль, к морю. Черт его знает, чего я боюсь! Может быть, слияния с морем, растворения в нем без остатка, а может быть, наоборот, я боюсь причинить боль любимой – ведь я разнежен и размягчен и часами готов издали любоваться ею – лишь бы только не подходить близко, ибо это страшно мне. Странная это вещь – любовь; редкая вещь, драгоценная – старинная вещь!
И вот обычно, поскольку я стараюсь не попадаться на глаза своей возлюбленной, она так ничего и не узнает о моем чувстве. И моя любовь кончается ничем. Она ничем не кончается. Она не кончается. То есть я, конечно, спокойно подхожу к женщине (какой-нибудь другой) – несколько ничего не значащих фраз, улыбка, кивок и так далее… Но та, которая поразила меня, – она уходит, – уходит, не оглядываясь, и остается камнем на сердце…
Впрочем, что об этом говорить! – это редкостный дар, и я каждый раз благодарен судьбе и женщине, посланной мне, за пережитое – за сам этот страх, который, несмотря на его ужасающую тяжесть, прекрасен. Ах! – «прекрасен», – жухлые слова – «блаженство», «сладость» – не стоит и говорить об этом!
Но вот что-то подобное испытывал я сейчас, подле этой черноволосой высокой женщины, разглядывающей бульвары сквозь заднее стекло троллейбуса. «Пушкинская», – надо выходить. Я взглянул на нее (она тоже выходит), я посторонился, пропуская ее вперед, и наступил на ногу какому-то человеку в шляпе.
– Выходите? – спросил он сердито.
Я извинился, пропустил и его. Вот уже они стоят передо мной у выхода – мы трое стоим у выхода! – открылась дверь: они выходят, я за ними – и тут мне под ноги падает черный складной японский зонт. Я поднимаю его, подаю сердитому шляпнику.
– Это не мой, – говорит он, – это вон у той девушки выпал.
– У какой?
– Ну вот же – одна была девушка. (Он показывает пальцем в спину уходящей и исчезает.)
Представьте теперь мое положение: подойти к ней? – да ни за что! – ноги не слушаются!