Сначала Джинджер услышала гудение вокруг себя. Гудение легковушек, гудение автобусов, грузовиков. Некоторые гудки напоминали визг животных, другие звучали низко и зловеще. Вой, уханье, лай, визг, бибиканье, блеяние.

      Джинджер открыла глаза. Взгляд понемногу сфокусировался. Она по-прежнему находилась в машине. Перекресток по-прежнему был впереди. Но прошло несколько минут: стоявшие перед ними машины исчезли. Двигатель работал, но рычаг перевели в нейтральное положение, «мерседес» переместился футов на десять к пешеходной дорожке и занял часть соседней полосы, что и вызвало гневное гудение: другие водители пытались их объехать.

      Джинджер услышала собственное хныканье.

      Перегнувшись через консоль, которая разделяла места водителя и пассажира, Рита Ханнаби крепко прижимала к сиденью запястья Джинджер:

      – Джинджер? Вы здесь? Как вы? Джинджер?

      Кровь. Это было следующим, что осознала Джинджер, – после оглушительного гудения и голоса Риты. Красные пятна на лаймовой юбке. Темное пятно на рукаве жакета. Ее руки, как и Ритины, окрасила кровь.

      – Боже мой… – сказала Джинджер.

      – Джинджер, вы со мной? Вы вернулись? Джинджер? Ответьте мне.

      Один из наманикюренных ногтей Риты был обломан, торчало только неровное основание, а обе руки, похоже, были раздроблены. Царапины на пальцах, тыльной стороне ладоней и ладонях кровоточили, и, судя по всему, то была кровь Риты, а не Джинджер. Манжеты на рукавах Ритиного костюма покраснели от крови.

      Клаксоны продолжали гудеть.

      Джинджер подняла голову и увидела, что идеальная прическа Риты превратилась черт знает во что. На левой щеке виднелась царапина длиной в два дюйма, на подбородок стекала кровь, смешанная с косметикой.

      – Вы вернулись. – Рита с явным облегчением отпустила руки Джинджер.

      – Что я сделала?

      – Только царапины, – сказала Рита. – Ничего страшного. У вас случился приступ паники, вы пытались убежать. Нельзя было вас отпускать. Вы могли угодить под машину.

      Проезжающий мимо водитель, огибая «мерседес», сердито прокричал что-то неразборчивое.

      – Я расцарапала вас, – сказала Джинджер. Ей стало дурно при мысли о совершенном ею насилии.

      Другие водители гудели, их терпение лопалось, но Рита не обращала на них внимания. Она снова взяла Джинджер за руки, но теперь уже не удерживала ее, а утешала, успокаивала:

      – Все в порядке, дорогая. Все прошло. Немного йода, и на мне не останется никаких следов.

      Мотоциклист. Темное забрало.

      Джинджер посмотрела в окно. Мотоциклист исчез.

      Он ведь не представлял для нее угрозы – незнакомый человек, проезжавший мимо.

      Черные перчатки, офтальмоскоп,