Автограф. Культура ХХ века в диалогах и наблюдениях. Наталья Селиванова
Читать онлайн книгу.
чекист принялся меня обыскивать. Говорит: «Снимите сапоги». Поначалу я решил подчиниться, но у меня характер взрывчатый – мирные намерения быстро переходят в противоположные. Я зашвырнул сапог в угол, он поднял его и стал шарить в голенище. «Ну, спрашиваю, что ты там нашел? Тебе не стыдно ползать по полу, смотри, у тебя лицо кровью налилось, того гляди инсульт хватит. Да я бы лучше застрелился, чем лазить в поисках чужих сапог». Он убежал, и я, было, подумал, что за подмогой. А время отлета, между прочим, давно прошло. Когда мы подошли к самолету, двигатели работали на полную катушку почти полчаса. Дверь за нами захлопнули, и самолет поднялся в воздух. Я и теперь улетаю в Мюнхен тем же 257-м рейсом.
– Фридриха Горенштейна провожал Марк Розовский. Кто провожал вашу семью?
– Сарновы, Корниловы, Б. Окуджава, Б. Ахмадулина и Б. Мессерер, О. Чухонцев. В Мюнхене встречали члены Баварской академии, которые приняли меня в свое сообщество в 1976-м, и Виктор Некрасов. Я не мистик, но, когда я увидел всех этих людей, мне подумалось, что я сам уже на другом свете и вот теперь мы встретились. Сейчас только эмигранты 70–80-х годов знают, что отъезд из СССР означал по сути собственные похороны.
– Чем запомнилась первая встреча Нового года в эмиграции?
– На Западе Рождество – самый большой праздник. На главной площади в Мюнхене – Мариенплац – продают жареные орешки и глинтвейн (их запахи разносятся по всему городу), яркие сувениры для детей, малышей катают на разнаряженных пони и каруселях. Рядом слышны удары часов – местной достопримечательности, украшенной красивыми фигурками. Все окружающее казалось неправдоподобным, нереальным, поэтому меня не покидало ощущение чужого праздника. Моей семилетней дочке изобилие базара, конечно же, нравилось, но и она не отошла от шока. Это потом, пожив на Западе, я понял, что мне бы не хватило увиденного и пережитого за пределами СССР, но тогда я был подавлен.
Новый год мы встретили в компании, объединившей эмигрантов разного происхождения и разных волн. Там обсуждались совершенно чепуховые дела: вот скоро придут советские танки, и что же мы будем делать. Хозяин, торговец пивом, заметил: «А я русских пивом напою». Другие возражали: «Они тебе покажут пиво». В общем, эмигранты жили предчувствием войны.
– Следующие новогодние посиделки проходили веселей?
– Да, полегче. Новый год в Мюнхене отмечают очень шумно. Жители стреляют из ракетниц, весь город в огнях, и эти фейерверки не сравнимы ни с каким праздничным салютом в Москве. Особенно в полночь можно ослепнуть и оглохнуть. В это время гибнет огромное количество птиц. Ночью с перепугу они поднимаются с мест и в полете натыкаются на провода и другие помехи.
– Вы встречаете праздник в семейном кругу?
– В молодости больше ходили по гостям. Теперь встречаем Новый год, как правило, в московской квартире.
– Вам нравится жить в Мюнхене и в Москве, так сказать, на два дома?
– Мне удобнее сидеть на одном месте, и, честно говоря, все равно, на