В небесах – опустевшая синь,

      Полетела листва на опушки.

      Знаю я, что от горьких осин

      Горьковаты подружки-волнушки.

      Но светло и просторно в лесу,

      Будто солнце весну воскресило.

      Здесь не волка спугнёшь, не лису,

      А раздетую осень России.

      Я всё позабытое слышу.

      Созрели тяжёлые сливы

      И падают гулко на крышу

      К ногам лопухов и крапивы.

      Избушка похожа на терем,

      Высокие окна светлы.

      Добавились к прежним потерям

      Когда-то жилые углы.

      Я слышу: умывшись росой,

      Бегу на рыбалку босой…

      Внести бы охапку пырея —

      Постели не нужно иной,

      Прилечь да забыться скорее

      За чистой и прочной стеной.

      Ветер воет, играя ветвями,

      В лапах сосен теряясь, метёт,

      Надувая сугробы и ямы,

      Нам суля от ворот поворот.

      Вот промёрзшая пушка-опушка

      Бьёт картечью и в очи, и в рот,

      Лошадь тащится всё же вперёд —

      Значит, близко лесная избушка.

      Скоро будем, любимая, в ней

      Губы греть у дымящейся кружки,

      Становясь и теплей, и сильней.

      Лошади и коровы

      Обходят в песках бессмертник,

      Мягкий и золотистый —

      С запахом крови.

      Стебель почти без листьев,

      Так для кого же зонтик?

      Песок сухой, а в небе —

      Ни тучки на горизонте.

      Слышал я: немцы когда-то

      Скупали за соль соцветья.

      В России своим солдатам

      Пытались найти бессмертье.

      А лошади и коровы

      Обходят в песках растенье,

      Которому нет соседей…

      Лишь сверху – печальные тени.

      Разъехались гости, а вот

      И первый снежок на деревья.

      В деревне Прасковья живёт

      Да с ней по соседству Лукерья.

      К Прасковье приходит она,

      Как только подоит корову,

      И проговорят до темна:

      От слова – к безмолвному слову.

      Какая скудная зима!

      И бездорожье – как болото.

      Ругая Господа и мать,

      Шофёр торчит у поворота,

      Машину сторожит свою.

      И даже будь ему друзья,

      Мы всё равно помочь не сможем.

      Леском объедем колею,

      По гололедице скользя,

      Шепча тайком: «Спаси нас, Боже».

      По асфальту вдруг зашлёпал дождь —

      Ноги