Летающие качели (сборник). Виктория Токарева
Читать онлайн книгу.
медленно брели в сторону Летнего сада. С Невы дул промозглый ветер, но в нем уже плавали ионы весны.
– У него лицо переделено на три части, – сказала Лариска. – Купол лба, брови и глаза – это его духовность. Нос – мужественность, у него профиль императора. А губы и подбородок – это его эгоцентризм и жестокость. Ты обратила внимание, какой у него омерзительный рот!
Лариска остановилась, и я тоже вынуждена была остановиться и честно вспоминать, какой у Игнатия нос, рот и купол лба.
– И-г-н-а-т-и-й! – выговорила Лариска. – Послушай: только гласные и мягкие согласные. Какое нежное и мужественное сочетание. Простое и породистое. По-испански это звучит Игнасьо.
– А по-русски Игнат, – дополнила я.
– Дура! – с превосходством сказала Лариска.
Я обиделась, но промолчала.
– А ты заметила, как он смеется? Как будто произносит букву «т». Т-т-т-т-т…
– Отстань! – потребовала я.
– А как ты думаешь, я ему хоть немножко нравлюсь?
– Нравишься, нравишься…
– А с чего ты взяла?
– Вижу!
– А как это заметно?
– Он бронзовеет, – определила я, подразумевая под этим неприступность Игнатия и его цвет лица.
Мы вошли в Летний сад. Статуи стояли закутанные в белое, как в саваны.
– Какие молодцы! – похвалила Лариска.
– Кто?
– Древние греки. И те, кто разбил Летний сад. Они ведь его не себе делали, а нам.
– И себе тоже.
– Себе чуть-чуть…
Мы подошли к прудам. Лед был серый, набухший весною. Я мысленно поставила на лед ногу, мысленно провалилась и мысленно содрогнулась.
Лариска смотрела на лед яркими незрячими глазами. У нее были свои ассоциации.
– Представляешь… – проговорила она. – Океан, ночь, вода черная, небо черное, горизонта не видно. Сплошная чернота, будто земной шар на боку… Не поймешь, где вода, где воздух… И вдруг рарака засветится точечкой, и сразу понятно: вот небо, вот море. Просто сейчас ночь, а будет утро…
– А что это – «рарака»?
– Морской светлячок. В море живет.
Я не понимала, какое отношение это имеет к Игнатию, но обязательно должно было как-то его касаться, потому что вне Игнатия не существовало ничего.
– Он моя рарака, – сказала Лариска. – Если он есть, я обязательно выплыву… Конечно, мне до него как до Турции. Но я буду плыть к нему всю жизнь, пока не помру где-нибудь на полдороге.
– Счастливая! – позавидовала я. – Знаешь, куда тебе плыть.
– И ты знаешь, – серьезно сказала Лариска. – У тебя своя рарака. Талант.
– А что мне с него?
– Другим хорошо.
– Так ведь это другим.
– Ты будешь жечь свой костер для людей. Как древние греки. В этом твое назначение.
– Значит, я буду жечь костер, а ты около него греться?
– У меня свой костер, – сказала Лариска. – Костер любви.
Подул ветер, вздыбил челку над чистым Ларискиным лбом.
Мы побрели по тропинке Летнего сада, где когда-то Лиза встретила на свою