Море – мой брат. Одинокий странник (сборник). Джек Керуак
Читать онлайн книгу.
дав ему ответить: – Уэс! Ты выглядишь прекрасно? У тебя нет похмелья?
Уэсли кивнул на Эверхарта:
– Он дал мне бромо. Мне прямо вот хорошо.
– Прямо вот хорошо, – эхом отозвался Эверхарт. – В последний раз я слышал это выражение…
– Джордж до сих пор дрыхнет, – перебила Джинджер, суетясь вокруг, собирая бутылки и вещи. – Старый ленивый хлюп.
– В последний раз я слышал «прямо вот хорошо» в Шарлотт, в Северной Каролине, – продолжит Эверхарт. – Если спрашивать, где что-нибудь, они там тоже говорили, что оно «прямо вот там». Я думал, ты из Вермонта, Уэс?
– Я из Вермонта, – улыбнулся Уэсли. – Но я мотался по стране; два года провел на юге. Оборотцы ко мне цепляются.
– Бывал в Калифорнии? – спросил Эверхарт.
– Да везде – в сорока трех штатах. Кажется, пропустил Дакоту, Миссури, Огайо и еще несколько.
– И что делал, просто околачивался? – поинтересовался Эверхарт.
– Работал тут и там.
– Боже мой, уже десять часов! – удивилась Джинджер. – Давайте сейчас же позавтракаем! Мне бежать пора!
– Яйца есть? – спросил Эверхарт.
– Ох черт, нет! Мы с Ив доели вчера утром.
Полли вошла в комнату в халате Джинджер, улыбаясь после душа.
– Мне стало лучше, – сообщила она. – Доброе утро, Уэсли! – Она подошла к нему и вытянула губы: – Поцелуй меня!
Уэсли чмокнул ее в губы, а затем медленно выдохнул облако дыма ей в лицо.
– Дай затянуться! – потребовала Полли, потянувшись к его сигарете.
– Спущусь и куплю яиц и свежих булочек, – сказал Эверхарт Джинджер. – Завари свежий кофе.
– Ладно!
– Пойдем со мной, Уэс? – позвал Эверхарт.
Уэсли взъерошил волосы Полли и поднялся:
– Иду!
– Возвращайтесь скорее, – с легкой соблазнительной улыбкой сказала Полли, косясь сквозь облако сигаретного дыма.
– Скоро вернемся! – крикнул Эверхарт, хлопнув Уэсли по спине.
В лифте они все еще слышали «Боевой гимн республики» из радиоприемника Ив.
– Эта музыка наводит тебя на мысль об Эйбе Линкольне и Гражданской войне, – припомнил Эверхарт. – Как и меня, но меня она еще и бесит. Я хочу понять, что, черт возьми, пошло не так и кто налажал.
Лифт остановился на первом этаже, и двери раздвинулись.
– Этот старый клич «Америка! Америка!». Что случилось с его значением. Как будто Америка – это просто Америка – красивое слово для красивого мира, – и люди пришли к ее берегам, сразились с дикими аборигенами, развили ее, разбогатели, а теперь сидят себе, зевают и рыгают. Боже, Уэс, если б ты был старшим преподавателем английской литературы, как я, с этими песнями, что вечно твердят: «Давай! Давай!» – а затем посмотрел бы на свой класс, выглянул за окно, и вот она – твоя Америка, твои песни, кличи твоих пионеров, бросающих вызов Западу, – полная комната скучающих ублюдков, грязное окно на Бродвей с его мясными рынками и барами и бог знает чем еще. Значит ли это, что отныне фронтиры – лишь в воображении?
Уэсли, надо признать, слушал вполуха: он не совсем понимал, о чем рассуждает его друг. Они уже вышли