Политическая история Первой мировой. Сергей Кремлев
Читать онлайн книгу.
не нападать друг на друга и сохранять нейтралитет, кроме случая нападения России на Австро-Венгрию, а Германии – на Францию.
Чёрта нам было в той Франции!
Какое нам было до неё дело?
Увы, на большее Александр III с Германией не шел, и это была узколобая, ублюдочная политика. Инициативное нападение России на Австрийскую империю не могло не быть глупым и бесцельным ходом. И поэтому было почти невероятным даже для царизма, во всяком случае тогда. А вот военные действия Германии против Франции были реальны. Поэтому Россия своим договором страховала скорее Францию, чем Германию. Бисмарк это понимал, нажимал на нас. И начались русско-германские таможенные трения. Тупая царская политика вредила и экономике, и будущему России.
Французский историк Антонэн Дебидур в молодости воевал с пруссаками и по отношению к Германии объективным быть не мог. Но не более верно изображал он и франко-русские отношения. По Дебидуру – а он был современником всех описываемых событий – инициатива сближения с Францией принадлежала России, хотя на деле в этом была заинтересована как раз милая сердцу Дебидура Галлия. Франция обеспечивала себе, во-первых, безопасность. Во-вторых, она вытесняла с Востока Германию. А России союз с Францией не давал ничего, кроме займов, которые были сыром в мышеловке, да ещё и не бесплатным. В придачу мы получали абсолютно нам невыгодную вражду с немцами.
Наши связи с немцами установились не вчера. Можно вспомнить множество немецких по рождению, но русских по судьбе и заслугам перед Родиной немецких фамилий, хотя бы того же физика Эмилия Христиановича Ленца или академика Карла Максимовича фон Бэра, писавшего свои труды на немецком языке, но одним введением в народное потребление каспийской сельди (вместо «голландской») увеличившим национальное богатство России на миллионы тогдашних очень весомых и очень нужных нам рублей.
Возможно, читатель удивится, при чём здесь «селёдка»? А при том, что по тем временам, в разруху Крымской войны, мы ещё не умели приготовлять сельдь в промышленных масштабах самостоятельно. И впервые это удалось именно Бэру – не только великому русскому биологу, но и, как видим, практическому организатору конкретных хозяйственных дел, укреплявшему нашу экономическую независимость.
Бэр же был инициатором знаменитой (увы, знаменитой тогда, а ныне полузабытой!) транссибирской экспедиции Александра Фёдоровича Миддендорфа 1842–1845 годов. Одним из результатов этой экспедиции ещё одного русского немца стало присоединение к России Амурского края. Впрочем, это был век девятнадцатый.
Однако уже в петровские времена восемь лет шёл по просторам Сибири – с благословения великого Петра и по его приказу – Даниил Готлиб Мессершмидт. Родился в Данциге, умер в 1735 году в Петербурге, в нужде… Быстро освоив русский, он писал о себе: «Претерпевая великие труды и поездки, лишился здравия своего от нетерпимых многократных болотных и протчих вод, собирал в Сибири старинных мамонтовых костей, всяких каменьев