Шняга. Ангелина Злобина
Читать онлайн книгу.
сделалось ему противным – мокрые оконные стекла, обыденность комнат и домашней утвари. Невыносимы были напоминания о наивных попытках создать музей, – застекленные коробки с инвентарными номерами, саженцы на склоне перед палисадником, почти заросший крапивой лабиринт из белых камней и неровно стоящая в самой его середине мокрая ржавая бочка.
Сначала Гена целыми днями сидел в кресле, читал книги – «Справочник пчеловода», «Садоводство», школьный учебник астрономии. А потом переместился за письменный стол, включил лампу и принялся анатомировать старый радиоприёмник.
Опрокинутый прибор то светился и издавал звуки, то умирал. Гена с хирургическим хладнокровием копался в его внутренностях, выдувал пыль, каждую извлеченную деталь разглядывал и аккуратно вправлял обратно, а иную откладывал в старинную жестяную коробку из-под леденцов и в той же коробке находил взамен что-нибудь более подходящее.
Маргарита, почти не обращая внимания на настроения мужа, занималась засолкой хилых тепличных огурцов, доила козу, прибиралась в доме и вполголоса сокрушалась, что картошку совсем залило, что колорадских жуков на ней – про́пасть, и что куры несут теперь обыкновенные яйца, а вот раньше несли – всем на зависть!
Гена молча разбирал завалявшуюся на чердаке телевизионную антенну, сверлил отверстия в алюминиевых трубках, навевал пружину из трансформаторной проволоки, паял провод. Включив приёмник, он осторожно поворачивал ручку настройки и чутко прислушивался. Радио отзывалось на его старания шорохом и свистом, но иногда сквозь помехи доносилась бравурная музыка или приятная английская речь.
Маргарита, обращаясь к Гене, выкрикивала из кухни новости: магазин уже неделю закрыт, вся торговля теперь под берегом.
У Селиванова, видимо, опять запой – Ираида ночью на крыльце стояла, ждала своего Васю-письмоносца.
Люся совсем с катушек съехала, ни стыда, ни совести у бабы – ушла из дому и поселилась со Славкой под берегом в отдельной комнате. У них там, говорят, и сортир железный, и душ, и раковина вроде коровьей поилки. Теперь они хлеб пекут, на вид, вроде, нормальный, а разрез у него чудной, все дырочки одинаковые. Не хлеб, а поролон какой-то… пробовать страшно.
А у Мамани квартирантка живёт, как в прислугах – печку побелила, потолок отмыла, на чердаке верёвки натянула, чтоб бельё сушить. Занесло её, на свою голову в Загряжье, теперь и не уехать.
Говорят, на еловой просеке две машины с лесопилки увязли, водители уже неделю в кабинах спят.
Эфирные шорохи вдруг стихли, и бодрый голос диктора произнёс по-русски несколько фраз, из которых Шевлягин почти ничего не понял, но догадался, что речь идёт о продаже чего-то фантастически прекрасного, способного осчастливить покупателя на всю жизнь. «Мечты сбываются!» – заверил диктор так пылко, что даже Маргарита запнулась и замолчала.
* * *
Квартирантка у Мамани появилась в ту пору, когда на Перцовой ещё работал магазин – до дождя. Почти половину пути она проехала на такси, водитель – лихой