В эти горестные для Порт-Артура дни 1-я армия генерала Куроки в Корее готовилась к наступлению. В устье реки Ялу вошла японская флотилия, состоявшая из двух канонерских лодок, двух вооружённых пароходов и двух минных катеров. Под прикрытием этих судов началась переброска материалов для строительства мостов через реку, на правом берегу которой ждал неприятеля Восточный отряд генерала Засулича (младшего брата революционерки Веры Засулич) в составе двух дивизий и Забайкальской казачьей бригады.

      Тамэмото Куроки не торопился вступать в бой, накапливая силы: многие его части пребывали ещё на марше. Двигались на север колонны японской пехоты. На огромные расстояния растянулись обозы: топот копыт и стук тележных колёс разносились далеко от пыльных дорог и каменистых троп, наполняя окрестности нескончаемым грохотом.

      Михаил Иванович Засулич тоже не спешил, поскольку имел приказ от Куропаткина затруднить японцам переправу через реку и, выяснив силы противника, отступать к расположению русской Маньчжурской армии, избегая решительного сражения.

      Тем временем 10 апреля крейсера «Россия», «Рюрик» и «Громобой» в сопровождении двух миноносцев вышли из Владивостока и направились к побережью Кореи. Там в порту Вонсан находилась большая неприятельская эскадра, обеспечивавшая высадку японского десанта. По стечению обстоятельств как раз 10 апреля вице-адмирал Камимура вывел эту эскадру из порта и, взяв курс на север, разминулся с русскими кораблями. Последние объявились у Вонсана утром 12 апреля и потопили торпедой стоявший на рейде японский пароход «Гойо-Мару», днём пустили на дно каботажное судно «Хагинура-Мару» (предварительно сняв с него команду), а ночью в Сангарском проливе настигли военный транспорт «Кинсю-мару».

      На борту транспорта, кроме семидесяти двух моряков, находилась пехотная рота японской армии, а также морской ревизор с сопровождавшей его командой