Во взгляде у Рахеро тут вдруг огонь завис.

      «Вот мой обед, – подумал он, – а королю сюрприз».

      И, обняв молодца рукой, с тропы его забрал,

      Смеялся, и шутил, и льстил, и в бок того толкал:

      «Поёшь, как птичка ты, мой друг, так в жизни не спою,

      Но не боялись короля так в молодость мою,

      Что тебе час, коль сердцем ты перед собою честен?

      Иди в мой дом, там посиди, посмейся среди женщин,

      А я, нам сделать чтоб обед, заброшу свой крючок».

      Послушный Таматеа груз в тенёк повесил, на сучок

      На дереве, сойдя с тропы. Рахеро очень весел был,

      Смеясь, как будто птицелов, который птицу приманил.

      И выбрал он себе крючок, его прилежно осмотрев, <5>

      И, подышав, полировал, о кожу ног своих терев,

      Циновку выдал простачку, сказав, чтоб парень не скучал,

      Пока гостеприимный он рыбалкой быстрой промышлял.

      И, выйдя вон, Рахеро встал, всего себя в слух превратил,

      Внутри услышал женский смех, когда простак шутил.

      Тайком он подошёл в тенёк, там, с рыбой где висела

      Корзина в манговых ветвях. Свершая подло дело,

      Корзину ловко приоткрыл и рыбью мякоть взял,

      Ту, что достойна короля и вождь бы пожелал.

      Её он завернул в листы, и на угли поставил,

      И, мякоть прикопав, взамен объедки предоставил,

      Прилежно всё запаковав в корзину, говорит:

      «Закусочка тебе, король, надеюсь, что стошнит. –

      Корзину он вернул на сук, чем вызвал мух экстаз. –

      Вот тебе соус к ужину, король лукавых глаз!»

      Как только печь открылась, понёсся рыбный дух.

      В тени дома Рахеро все сели за еду,

      И тихо листья чистили, шутили и смеялись,<6>

      И поднимались чаши, и залпом выпивались,

      Но больше ели в тишине. И, есть закончив враз,

      Рахеро будто вспомнил, по солнцу смерив час,

      Сказал он: «Таматеа, пора бежать, мой друг».

      И Таматеа тут же встал, во всем послушней слуг,

      Корзину взяв на плечи, с хозяином простившись,

      Вдоль шума волн он зашагал, в дальнейший путь пустившись.

      И долго так ещё пройдя, увидел рай зелёный,

      И стебли пальм, и тени, и крыш строений склоны.

      И там, меж ними, во дворце, король сидел высок,

      Вокруг с оружьем айто и йоттовы у ног. <7>

      Но страх червём был в сердце, и страх – в его глазах,

      Измену в лицах он искал и ложь искал в речах.

      К нему явился Таматеа, в руках он дар держал

      И, воздавая почести, стоял он, как вассал.

      И молча слушал всё король, с закрытыми глазами,

      Гнуснейшей мыслью был объят и страхов образами,

      И молча принял этот дар, и отослал дарителя.

      И