Парадоксально, но она и правда успокоилась. Перестало трясти.

      Сердце выровнялось, кровь тепло вернулась в лицо. Обрывки всполошённых мыслей перестали хаотично роиться и соединились в последовательную цепочку. Страх не полностью парализовал разум.

      Невероятным образом помогло и успокоило магическое погружение во вселенную мозга нестандартного противника.

      Юля вспомнила, что она не одна, не в той пугающей беззащитности, как в прошлый раз.

      Находилась в помещении на своей территории. Был включен свет, она видела каждое движение, выражение лица недруга.

      Рядом присутствовали люди, которые в любом случае пришли бы на помощь.

      При которых этот легковоспламеняющийся коршун не станет… или станет?

      «Нет-нет, он не должен бы напасть на меня. Не настолько же безумен и зол, чтобы при посторонних решится на агрессивную выходку. Но, наверное, если грубить, сталкивать с постели, то снова врежет? И от прицельного удара увернуться будет невозможно».

      Юля невольно покосилась на внушительные кулаки громилы. Оглушительная мощь его руки запечатлелась намертво где-то на клеточном уровне.

      Абсолютный ужас и полная беспомощность, пронзившие в мгновения страшного падения, из тех состояний, которые не забываются до конца дней. Повезло, что убойный тумак скользнул вбок, смягчённо пришёлся по уху.

      Но если сегодня, подогретый алкоголем и брошенным ею оскорблением, додумался выяснять отношения с худенькой девушкой, кто помешает такому буйволу в минуту гнева напрямую шарахнуть по лицу? По глазам?

      Изувечит, сломает нос. На взмах надо не больше секунды.

      И, казалось, был готов ударить.

      Так она видела и очень ошибочно трактовала его действия и позу.

      Пристальный немигающий прищур. Глубокую складку между бровей. Нервно перекатывающиеся желваки. Сжатые кулаки.

      Георг жёстко, без тени улыбки, в очередной раз сверлил старшую сестру тёмным взглядом. Прожигал насквозь. Рассматривал так, будто хотел изучить и запомнить каждую чёрточку в лице.

       Его подозрительное поведение казалось доказательством агрессии. Так смотрят только враги и хищники перед нападением.

      Иных вариантов она не допускала. Для чего же ещё так пытливо разглядывать?

      Уж точно не для того, чтобы приноровиться к её характеру. Или полюбоваться, как на красавицу Марию.

      И в Юле, как защита, увеличивались неприязнь и страх.