Он сбежал на вокзал. Он бежал и задыхался. Вдоль перронов, эскалаторов, турникетов, бесконечных вагонов с надписью «Смертельно» на баках внизу… Бежать, прочь, прочь…

      Позвонила Алина:

      – Привет. Ну короче, там вышло недопонимание. Этот урод Ромбовский уже сбрасывать начал, но я его допекла. Чтобы он выслал скрины сообщений, что ему писал Гришаковский. А ты сделаешь скрины со своей переписки. Мы сделаем пост…

      – Подожди.

      – Саш, мы сделаем пост, где объяснимся перед зрителями – почему так произошло. Что мы не причём, что виноваты Гришаковский и «Платонов»

      – Алин.

      – …понимаю, отношений портить с ними не хочется и это негатив в постах, но Ромбовский с нами точно работать больше не захочет, а Гришаковский нам нет никто и звать никак, а негатива больше будет…

      – Алин!

      – Нам надо отработать эту ситуацию, Саш! Я хотела с него неустойку, но у нас…

      – Я не буду ничего публиковать. Не надо всех этих скандалов. Ты знаешь, я этого не люблю. Мне сейчас вообще не до этого.

      – Саш. У нас сорвали первый крутой концерт в Чернозёмске! Потому что два этих …

      – Да я не помню, что я им писал! Что мне там кто отвечал, понимаешь?

      Алина дышала в трубку. Саша вытянулся в ниточку на твёрдом сидении в зале ожидания.

      «Поезд «Краснодар – Санкт-Петербург» прибыл на первый путь. Нумерация вагонов с головы состава. Стоянка поезда…»

      – То есть, ты не помнишь, что тебе писал Гришаковский… А ты можешь посмотреть переписку?

      – Алин, я даже не хочу. Не судьба мне значит выступать в… «Платонове».

      – Саш! Мы столько сил потратили на этот концерт! Я потратила!

      – Алин, не кричи на меня, пожалуйста!

      Молодой полицейский у туалета оглянулся на Сашу. Алина молчала.

      – Прости. Это я виновата. Я должна была вести все переписки, и с Гришаковским. Ладно… Саш. Скажи… А там никак нельзя было спеть? Ну чтобы не отменять?

      – Ты издеваешься?! Я своего голоса там не слышал, Алина! Я…

      – Не кричи.

      Полицейский с претензией уставился на Сашу.

      – Прости.

      – Саш. Ты понимаешь, что мы в ближайшее время вряд ли выступим в Чернозёмске. Какая у нас репутация. Мы потеряли город только что.

      – Я понимаю. Прости. Там нельзя было сыграть вообще.

      Молчание.

      – Слушай, мне на поезд надо. Я очень устал. Не могу сейчас.

      – Ладно.

      Он повесил трубку.

      Минуту смотрел в ряд сидений впереди. Опять – вокзал, поезда, гитара. И ничего. Была впереди какая-то радость, что-то голубое, весеннее, как огромный март между домами…

      Полли, вспомнил он и усмехнулся.

      Открыл телефон. Вновь зашёл на страницу бывшей жены. Перелистнул несколько фото. Можно просто ей написать, подумал Саша. Саша открыл раздел сообщений. Увидел переписку