Сердце Демидина. Александр Велин
Читать онлайн книгу.
ученика. Он мог бы явиться в образе золотой голубки, которая приземлилась бы на зацелованное июньским солнышком Антошино темечко и поразила бы отца Леонида своим видом. Он мог бы превратиться в свирепого слона и растоптать отца Леонида за его оскорбительное неверие в Кришну. Он мог бы пролиться цветочным дождём, предстать в виде симпатичной пастушки-гопи или на худой конец материализоваться в образе милиционера, который разогнал бы спорщиков.
Но Махарадж, очевидно, был занят в своих четырёх мирах, и спор продолжился на улице, затем в метро, а потом дома у вошедшего в раж отца Леонида, который завёлся не на шутку. Антоша отбивался, но его вскормленная на тыквенных бульончиках увлечённость была сметена напором отца Леонида. Прозревший Антоша пожелал креститься. И только исповедуя его, отец Леонид осознал, что он натворил. Можно сказать, произошла производственная травма, и Антоша был ранен дружественным духовным огнём из соседнего отдела КГБ.
А старшему лейтенанту Конькову теперь предстояло расхлёбывать заварившуюся кашу.
Он сидел у отца Леонида в квартире, пил с ним чай и думал, как выкрутиться. Антоша должен был зайти с минуты на минуту. Отец Леонид виновато глядел на Конькова.
– Согрешил я, Димитрий Никодимович, – вздохнул он.
– Да уж, – с досадой подтвердил Коньков.
– Но откуда же я мог знать? – воскликнул отец Леонид. – Вижу, русский человек вырядился чёрт знает во что! Мне давно было интересно, отчего люди верят? Мы вот с вами атеисты – смотрим на вещи трезво, а те, кто верят в Бога, – они-то почему верят? По глупости? Многие вроде бы не дураки…
Коньков не ответил.
– Он мне говорит: «Сердце моё – зеркало, в котором нет ничего, кроме Кришны, – продолжал отец Леонид. – Всё, мол, существующее – вечность. Я его спрашиваю: «Ты крест на мне видишь?» Он говорит: «Вижу». Я говорю: «Значит и крест этот – тоже часть вечности, и я тоже?» Он говорит: «Да». «Тогда, – говорю, – я тебе от имени вечности заявляю, что кришнаитство твоё – чушь». Затащил его к себе, обрабатывал, пока он не сказал, что хочет креститься. А потом, уже на исповеди, он меня спрашивает: «Не грех ли, если я сотрудничаю с нашими секретными органами, с КГБ например».
Коньков вздохнул.
– Так и сказал: «Например»! – воскликнул отец Леонид. – А я думаю вот это да, я же своего товарища перевербовал!
На кухне засвистел чайник.
– Лёня, принести вам чайник? – послышался женский голос из другой комнаты.
– Ничего, мама, я сам! – закричал отец Леонид и побежал за кипяточком.
– Что же ему теперь сказать? – продолжил он, вернувшись. – Спрашиваю: «Ты в какую веру перешёл – нашу или иностранную?» Он говорит: «Нашу». «Ну и секретные органы, – говорю, – тоже наши! Понял?» Он сказал, что понял, но я думаю, что не до конца.
Коньков скорбно крутил в руках чашку.
– Слушайте, – промямлил он, – на нем держится наша работа в одной из кришнаитских групп. Мы потратили много сил, чтобы расчистить для него место.