– Я думаю, – сказал Вова, и его голос зазвенел от волнения, что он может сморозить глупость, – Алёнушка – это Родина, Россия.

      Но Демидин согласно кивнул.

      – Правильно. Алёнушка – это Россия.

      Ира посмотрела на Понятых с улыбкой, и он расправил плечи.

      – Знаете, что удивительно, – задумался Лель, – в русских сказках часто присутствует тема похищения и заточения героини. Заточение не просто в башне, а именно в стране смерти… Смотрите, Кощей похитил Василису и запер её в своём царстве. Алёнушку утопили – снова погребение заживо.

      Эксперимент с ведьмой

      Пора было начинать. Константину Сергеевичу отчего-то стало зябко. У него вдруг защемило сердце, но он усилием воли заставил себя думать о деле.

      Он посмотрел на то место на гобелене, в котором скрещивались Петькины сабли. Древляне ждали молча. Демидин взял стул, поставил его посреди комнаты и подвёл к нему Иру.

      – Садись сюда. Будешь Алёнушкой. Представляй, что ты связана на дне пруда. Толща воды давит на твоё тело… Иванушку скоро зарежут, и ты не можешь ему помочь. Твой жених живёт с ведьмой, укравшей твой облик… Остальные оставайтесь на диване. Вова, садись сюда, между ними. Остальные настраиваются на страдания Алёнушки. Вы должны начать жить её муками. Выбросьте из головы всё, кроме сочувствия к Алёнушке. Потом мы превратим жалость в желание отомстить.

      Он обернулся к Вове.

      – Очисти сознание. Настраивайся только на меня.

      Демидин снова посмотрел на Иру.

      – Ты – Алёнушка. Всё зависит от того, насколько они, – он кивнул в сторону дивана, – проникнутся жалостью к тебе.

      – Я понимаю, Константин Сергеевич, – сказала Ира.

      Она слегка растрепала волосы, чуть подвинула платье, так что её плечо приоткрылось, и опустила голову.

      «Какая она красивая», – подумал Понятых и перепугался, что все заметили, как он на неё пялится.

      – Так хорошо, Константин Сергеевич? – спросила Ира.

      – Хорошо, девочка, – ответил Константин Сергеевич. – Вот ещё, нам понадобится ведьма…

      Он полистал «Русские народные сказки» и поставил книгу на столе так, чтобы всем стала видна жуткая сгорбленная старуха с живыми злобными глазами и скрюченными пальцами.

      – Повторение – мать учения, – сказал Демидин, –