Планета кошек. Бернар Вербер
Читать онлайн книгу.
чувствую, как у Пифагора, большого мудрого Пифагора, дрожит мелким бесом каждая шерстинка. Он не открывает глаз и на всякий случай зажимает себе лапами веки.
Небоскребы все ближе, лязг ролика все громче, все страшнее.
Сюда, Нью-Йорк! Сюда, Америка! Ко мне!
Я все больше убеждаюсь, что нас затягивает слишком высоко. В Париже я таких высоких домов не видела.
Если я упаду с такой высоты, то мне несдобровать, даже если получится мягко приземлиться на все четыре лапы.
Лично я, в отличие от Пифагора, не страдаю страхом высоты, но он, бедняга, дрожит все сильнее.
Луна освещает Нью-Йорк.
Сверху этот город выглядит еще более странным. Здания и вправду гигантские, зловеще мерцающие стеклянными гранями.
Беда в том, что ветер все сильнее раскачивает кресло. Тащащий нас вперед и вверх трос вдруг замирает, и мы повисаем над бездной.
Нас сотрясают порывы ветра. Пифагор сходит с ума от ужаса.
Удивительное дело: такой культурный, такой умный – и при этом такой отъявленный трус.
Натали тоже вскрикивает, ей тоже неспокойно висеть вот так, в пустоте.
Анжело цепляется за меня, я – за Натали, она – за пластмассовое сиденье. За меня, кроме сыночка, цепляется Пифагор: так впивается когтями мне в шерсть, что вот-вот доберется до кожи.
– Спокойно, Анжело, сейчас поедем дальше.
Мы по-прежнему висим без движения, Натали уже голос сорвала, крича в небеса:
– Эй, там, наверху, вы меня слышите?
В ответ глухое молчание. Оборачиваясь, мы уже не видим «Последнюю надежду», которую, наверное, берут на абордаж крысы.
Внезапный порыв ветра едва не переворачивает наше кресло. Натали теряет равновесие и сползает с сиденья. На счастье, она инстинктивно хватается за его край правой рукой. Та еще картина: кресло висит на тросе, Натали – на сиденье кресла, я вцепилась передними лапами в ее одежду, Анжело держится за мою правую заднюю лапу, Пифагор – за левую.
Надежность всей конфигурации крайне сомнительна.
– Я держусь из последних сил, – предупреждает меня Пифагор, глядя вниз.
– Хватай меня за хвост.
Мы перегруппируемся, получается косичка.
Анжело возится, но в результате возни меняет свое положение на более удобное – для него.
Следующий порыв ветра едва не переворачивает наши качели вверх дном.
Нас поглощает непроницаемое сырое облако, что, возможно, даже к лучшему, потому что мы больше не видим ничего вокруг нас.
Чувствую, мне в кожу вонзаются сыновьи коготки.
Два кота, висящие на моих конечностях, – тяжелый груз; нужна быстрая перемена к лучшему, иначе я разожму хватку, и вся наша хвостатая троица ухнет в пустоту.
Я совсем несильно напрягаю правую лапу, за которую держится Анжело, и так же, самую малость, ослабляю левую – последнюю надежду Пифагора.
Пифагор вдруг перестает за меня держаться и с душераздирающим мяуканьем летит вниз.
ПИФАГОР!
Упал! Мой рассудок не в состоянии смириться с этой мыслью.
Нет, этого не может