Иду, шаркаю подошвами стёртыми,

      Вздымаю ноги, мозолями натерты,

      А двух копеек, хоть стой на паперти,

      Не подают, не веруют. Тёртые.

      Из-за поворота, тупее скотин,

      Трамвай красной меди. И хоть трясёт,

      Две копейки брось – и кати.

      Надёжно – прямо в любовь везёт.

      Широкой улицей – чуть позови —

      Зелёной медью – глаз такси.

      Две копейки брось – погаси —

      Удобно и быстро – прямо к любви.

      Пешком иду улицей менял.

      Есенина б сюда – он их раскусил:

      Продаётся всё – лишь бы покупал.

      Меняется всё – только попроси.

      Любовь – кусками. Капли – копейками.

      Сколько нужно – приди, отпустим.

      Немного тоски, чуточку грусти,

      Любви с Луной, вздохами, скамейками.

      Достаю капитал из своей груди.

      Двери менял замками увешаны.

      Щель замка – две копейки – входи.

      Окна сияют медью двухкопеечной.

      Режут сердца. Руки в крови.

      Нет, не берём то, что навеки.

      Не разменять мне по две копейки

      Чистый самородок моей любви.

      Ноги чугуном. Жутко и страшно.

      Некуда прислониться.

      Осторожно – окрашено,

      На каждом заборе тетрадной страницей.

      Лечь. Забыть день вчерашний.

      Красная скамейка в аллее.

      На скамейке белеет: —

      Окрашено…

      Ночь спускается. Фонари – медяками.

      Словно только откованы.

      Дома мигают дверными глазками,

      Луна – двухкопеечником – новая.

      Как грешник, молюсь на светлый лик.

      Слипаются веки. Поздно.

      В канаву лечь. Уснуть под звёздами,

      Сияющими, как глаза твои.