Я жил в лесу, как дикий зверь,

      Под шум дождя и ветра вой.

      В людском жилье к порогу, в дверь,

      Лежал, уткнувшись головой.

      А люди приходили в лес.

      Я вскакивал навстречу им;

      С оглядкой полз наперерез,

      Пугаясь голосам чужим.

      Меня пытались приручить

      И в клетке комнатной держать;

      Ласкать, и глупостям учить,

      И сладко пить, и сытно жрать.

      Но дикий нрав держал меня

      Вдали от сытного жилья.

      Ночами вскакивал, дрожа,

      Почувствовав, что в клетке я.

      Но вдруг пришла меж них одна…

      В тот мир, где жил я, затаясь,

      С улыбкой вторгнулась она,

      С каким – то странным блеском глаз.

      Ей нравился мой дикий вид,

      Блеск ярких глаз моих в ночи,

      Когда луна, дрожа, блестит

      В плесах озёр, в стволах осин.

      Мы игры затевали с ней,

      И пляски в солнечном огне

      Любили мы среди полей.

      И в клетку захотелось мне.

      И я приполз к ней, весь дрожа.

      Мой вид был жалок и смешон.

      Я выл под дверью, чуть дыша,

      Она меня прогнала вон.

      Добрёл до первых я берёз,

      Упал под сенью их ветвей.

      Луна, свидетельница грёз,

      Взошла над зеленью полей.

      Поднявшись, выл я на луну,

      И понял вдруг, что я ручной.

      Я знал из всех людей одну,

      Я диким буду ей одной.

      Наутро вновь она пришла.

      Я гордо вынес встречу с ней.

      Она не знала, что была

      Свидетель гибели моей.

      Оскалив зубы, как всегда,

      Рыча, я бросился за ней.

      Но мир бы отдал я тогда

      За ласку, за тепло речей.

      – Люблю тебя, мой дикий зверь, —

      Она воскликнула, смеясь.

      С восторгом понял я теперь,

      Как жалок был я, притворясь,

      Я следовать за ней готов,

      И на глаза не попадусь.

      Но с первым звуком нежных слов,

      Как тень пред нею я явлюсь.

      И вязнет мысль, и голос будто скован.

      Я все же до конца не расколдован.

      Ты знаешь, как меня расколдовать —

      Мне нужно всю, всю-всю тебя узнать.

      Рассвет тенями заострил сугробы,

      Позолотил жемчужной тканью воздух,

      Прокрался в осторожные чащобы,

      Тетеревов развесил на берёзах.

      В окно: – «Пора» – стучит сосед охотник.

      И, ружья за плечо, стволами вниз,

      Идём мы с ним читать немые строки,

      Лесным