В темноте. Кристина Хигер
Читать онлайн книгу.
издавна ненавидели евреев. Русские ненавидели всех, кто был просто богаче или относился к высшим классам. Что было хуже, неизвестно, хотя хватило бы и чего-нибудь одного.
У моих родителей в магазине было всего несколько сотрудников, и никто из них в отличие от работников бабушки и дедушки не опустился до предательства. Почти все они остались работать в магазине после его перехода в госсобственность, но папе пришлось искать другую работу, потому что в коммунистической России не было места тунеядцам и нахлебникам, живущим за счет других. Он устроился в пекарню, находившуюся на первом этаже нашего дома, и это очень помогло нам, когда русские начали нормировать распределение продуктов. В городе появились длинные очереди за хлебом, но, благодаря «служебному положению» отца, нам стоять в этих очередях было не нужно. Иногда мы меняли лишнюю буханку хлеба на другие продукты. Нередко отцу удавалось утащить с работы немного хлеба для друзей или родственников. Однажды в пекарню пришла дополнительная партия сахара, яиц и прочих продуктов, и папа спрятал неучтенные излишки в квартире нашего консьержа Галевского, Данусиного отца. В результате у нас появился запас, который можно было продать или обменять. В пекарне отцу платили около 400 рублей, прожить на которые было невозможно, и поэтому ему пришлось найти вторую работу. Там он получал еще 300 рублей в месяц. В результате у нас впритык хватало на жизнь, да только отца мы дома почти не видели. Он работал по 14 часов в день.
За считаные недели русские полностью реорганизовали жизнь Восточной Польши. Во Львове они национализировали все частные предприятия. Оборотистая советская бюрократическая машина всего за несколько недель смогла превратить капиталистическую Польшу в коммунистическую Россию. Просто какая-то черная магия! Все контролировали энкавэдэшники, которых люди в Польше панически боялись. Русские тоже жили в постоянном страхе. Агенты НКВД знали о нас практически все, следили, куда и когда мы ходим, решали, кого оставить в городе, а кого выслать. Сегодня коммерсанты еще работали в своих магазинах и конторах, а завтра уже оказывались на улице, а то и в тюрьме. Все должны были работать, потому что иначе грозила высылка в Сибирь. Людям приходилось выстаивать очереди к русским чиновникам, а потом выяснять у них, на какую работу они годятся. Отец все время боялся, что нашу неработающую маму отправят в ссылку. Да, она не могла работать, потому что сидела с двумя маленькими детьми, но русские не всегда дружили с логикой.
Но меня, совсем малютки, все эти неприятности не касались. Более того, меня не волновали и перемены вокруг. Большинство этих перемен я вообще не замечала. Конечно, мне не нравилось царившее в семье напряжение, ощущение неустроенности, горестное выражение, все чаще мелькавшее на лице матери, но настоящее значение для меня имел только тот факт, что теперь мама почти все время дома, рядом. А еще компанию мне составляли и мой воображаемый дружок Мелек, маленький брат и Пушок.
Время от времени папа забирал меня из школы, и мы вместе