Кругом грохочет бой, я не последний —

      Одним из первых в линии штыков.

      Нас было мало в том бою последнем,

      Но, умирая, били мы своих врагов…

      Лежим мы тихо, все утихли стоны

      И на лицо ложится белый снег.

      А на земле под белым-белым небом

      Со мною рядом умирает человек…

      Остался жив. Погон с плеча сорвало пулей,

      И грудь моя порублена клинком.

      Мой белоснежный офицерский китель,

      И честь, и жизнь свою я защищал штыком.

      Последний вздох мой друг издал,

      Замолк, и вот его не стало.

      Нащупал руку: пульс пропал,

      И сердце биться перестало.

      Уже я видел, как в тумане

      Все то, что было вкруг меня:

      Разрывов вспышки виделись огнями,

      Едва-едва я различал коня…

      Очнувшись, я опешил. Изумленно

      Смотрел на окружающих людей.

      Какой-то голос лился монотонно.

      Я находился в полной власти у врачей.

      Меня зашили, подлатали и подняли

      На ноги – я увидел белый свет.

      Сестра меня под руку поддержала.

      Я выжил. Но теперь уж сколько лет

      Живу вдали от Родины желанной.

      Вдали от дома, от родных берез.

      Я в старом Йорке – в Англии туманной.

      Болею Родиной, обидно мне до слез,

      Что русский человек по крови и от плоти

      Россия, я – твой сын, скитаюсь и далек.

      И то, что никогда отеческого дома

      Переступить я не смогу порог.