Тёплые пляжи моря Лаптевых. Леонид Шевырёв
Читать онлайн книгу.
с дамой на заднем сиденье. Шутил, что не зря родился Восьмого марта. Пять детишек от разных женщин! Неплохо? Яков ни от кого не отказывался и мечтал собрать однажды всех вместе. Была расположенность к актёрству. При вызове к трибуне взлетал, игнорируя ступени. Использовал анекдоты с одесским шармом. Шутил и одновременно учил. «Продавщице газированной воды вы никогда не скажете, без какого сиропа налить вам стакан воды – без вишневого или без малинового. Никогда не начинайте статью с того, чего вы не делали. Напишите, что сделано», В итоге на праздновании в честь звания академика, получил от друзей в подарок черную шапочку с надписью «академик» и плавки с надписью «действительный член».
Семён это знал и, вспомнив, улыбнулся портрету. Что делать, нужен человеку Учитель. Если с живым встретиться не получилось, пусть он будет кумиром. Иконой. Вот и тетрадь у Семёна, как у Зельдовича. Толстая. В ней выкладки, сомнения, наблюдения. Учиться у Гигантов не стыдно. В себе разбираться – тоже. Вынес из трудов Учителя многое. Например, то, что знания и компетенции, не дающие преимуществ перед современниками, штука приятная, но бесполезная. Прок от дипломов и общей эрудиции разве что в разгадывании кроссвордов под стук колес. В телеиграх для бездельников типа «Что? Где? Когда?». После получения высшего образования перед вами открыли сто дорог, но – только те, которые можно подмести. Умение и идеи ценней знаний будут. Лишь когда человек творец, он подобен Богу. Как Зельдович. Потребление без творчества, праздность – прямой путь к вырождению и порокам. Оно нам нужно? И свою истину, как Зельдович, стоит искать. Всю жизнь. Хотя бы, как говорится, «не истины, окаянной, ради, а абы не прослыть дураком». Ведь она «поэтичнее всего, что есть в свете, особенно в самом чистом своем состоянии; мало того, даже фантастичнее всего, что мог бы налгать и напредставить себе повадливый ум человеческий». Так у Достоевского (Дневник писателя).
Понял я: одиночество лучше друзей,
Чтоб не видеть добра или зла у людей,
Чтобы строго с своей же душе разобраться.
Лишь затем для людей быть средь строгих судей.
В общем, «бей в свой барабан и дуди в собственную дуду!» («1001 ночь. Халиф на час»). Но – вернемся к трещинам. Самыми ценными для Семёна были долгие изогнутые «сколы». Чтобы такие найти, приходилось попотеть. От ползанья на коленях старые джинсы становились всё прекрасней и модней. Панкам, рокерам, хиппи и прочим изгоям и мятежникам шестидесятых на зависть. Колени Семёна покрылись сплошными ранами со струпьями нескольких генераций. Но дело того стоило. Чинил в очередной раз джинсы и наткнулся на странный уголок в кармане. Расшил, а там бумажка, совсем маленькая. Буквы микроскопические. Насилу разобрал. «Живущий под кровом Всевышнего пол сенью Всемогущего покоится..». Господи, это же весточка от прабабушки Марии Ивановны! «Живые помощи». Псалом девяностый от Давида из Псалтыря. Так Давид благодарил