День был суматошным. Я постоянно оглядывалась, боялась наткнуться на смешливый взгляд Артура Тимуровича. Мысленно называла его по имени и отчеству, хотя он просил звать его просто по имени. Но я делала это специально. Таким образом подводила черту между нами. Он – мой босс, я – его подчиненная. Нас не могу больше связывать никакие отношения. Как бы красив и самоуверен он не был. Я не шлюха. Я не люблю своего мужа, но я не предам его. Не предам сына.

      И, слава Богу, что Артур Тимурович больше не появлялся за день рядом со мной. И я расслабилась. А он, казалось, только этого и ждал.

      Я вошла на небольшую кухню, где готовили еду для персонала и устало опустилась на стул.

      Кухарка, Анна Павловна, а в народе просто Аннушка, молодая женщина лет сорока, крутилась возле плиты. Ее лицо раскраснелось, и женщина то и дело тяжело вздыхала. Еще лишний вес немного затруднял ее передвижения.

      – Проголодалась? – она зорко меня оглядела и улыбнулась. Честно, наверное, это самый добрый человек в моей жизни. Она совершенно лишена зла. И иногда мне даже казалось, что она ненастоящая. Но в то же время она такая теплая, такая душевная хоть и немного строгая. И все же после Зинаиды Алексеевны наша Аннушка была просто ангелом во плоти.

      – Проголодалась! – кивнула и глубоко вдохнула сладостный аромат свежего хлеба, который только что достали из печи. – Чем порадуете?

      Уперлась локтями в стол и опустила подбородок на ладони. Хотелось спать и есть. Да и спина опять начинала болеть… У меня всегда так, если весь прохожу, даже ни разу не посидев. Понимала, что зря запускаю это дело. Мне двадцать один год, а уже кряхчу, словно семидесятилетняя старуха. Но все время не находила, чтобы записаться к врачу. Потом. Все потом. Откладываю. И так каждый раз.

      – Есть супчик… А, он с рыбой. А рыбу ты у нас не ешь… – женщина повернулась ко мне спиной и начала нарезать хлеб, – есть картошечка. Запеченная и тушенная. Еще салатик сделала, мимозу… Тоже не предлагаю тебе.

      – Давайте запеченной