Употреблено. Дэвид Кроненберг
Читать онлайн книгу.
стремлении к бессмертию могут самым серьезным образом повлиять на восприятие концепций красоты, ранее считавшихся запретными; о том, что прежде понимание красоты люди связывали с отсутствием признаков болезни, близкой смерти, теперь же, словно по злому колдовству, все извратилось, и красота подчас лишь имитация юности, зрелости, здоровья, поэтому Дунины фантазии о новой эстетике, которая будет основываться на ее несчастье, теоретически могут… В действительности они не говорили об этом, и Наоми на его месте, вероятно, изложила бы свои соображения Дуне прямо сейчас в эсэмэске, электронном письме или мгновенном сообщении в характерном для Наоми формате – потоке полусознания, частенько подхватывавшем Натана на протяжении тех четырех лет, что они были вместе.
Наоми никого не отпускала, а чтобы удержать, использовала свою уникальную и действенную методику – новые технологии плюс чары, Натан же, напротив, только рад был распрощаться с тобой, удалить тебя из списка друзей и оставить болтаться в виртуальном эфире. Наоми считала, что Натан жестоко обходится с друзьями, Натан полагал, что Наоми – маньячка, одержимая чувством собственности. А как же Дуня? Да, у них была близость, секс, но, кроме того, она – героиня его статьи, а его герои часто стремились поддерживать с ним связь, порой с болезненным, пугающим упорством силясь продлить этот исторический миг своей биографии; они не могли согласиться с тем, что их время закончилось, статья о загадочном, сенсационном заболевании опубликована и Натану пора навсегда исчезнуть из их жизни. Героев Наоми обычно казнили или сажали, и обратная связь, как это называл Натан, аккуратненько пресекалась. Дуня считала, что через несколько месяцев умрет, тогда, конечно, связь между ними тоже прекратится сама собой.
В последний раз они беседовали в мрачной послеоперационной палате клиники Мольнара, после того как, согласно процедуре лечения, Дуню снова разрезали и под холодным голубым светом хирургической лампы, превращавшим ее плоть в силикон, а кровь – в пурпурный клейстер, удалили из груди множество маленьких опухолей. Натан сидел на том же пластиковом стуле, Дуня теперь лежала на кровати у двери, а в палате было еще три пациента, которые, кряхтя, ворочались в своих постелях.
– Ты рад? – спросила Дуня. – Теперь у меня есть благодарная аудитория, и тебе легче будет уйти.
– Мольнар, похоже, уверен в успехе. Вот чему я рад, – ответил Натан.
Дуня рассмеялась.
– Мольнар имеет в виду лишь механическое удаление опухолей. Здесь он в самом деле добился успеха. Мольнар знает, что я долго не протяну, но это его уже не волнует.
– Неужели так тяжело настроиться на хорошее?
– Ах, Натан. Тяжело, когда ты становишься сентиментальным, обыкновенным. Ну зачем?
– Эй!
– Удачные фотографии получились? Шокируют? Мольнар повесит их у себя в ресторане, чтоб посетители не скучали, поедая гуляш? Хочешь каламбур? Гуляш – это неверный муж…
– Понял, понял, – Натан терзался, конечно,