Миссия любви-агапэ в творчестве А. Лосева, А. Сурожского и С.С. Хоружего. Мария Владимировна Рубцова
Читать онлайн книгу.
любви и через абстракцию Бога приходит к монизму универсальной любви в самой себе.
При этом человек не замыкается в себе, а полностью посвящает себя трансцендентному… Почитатель сливается с бытием Бога. В человеке действует уже не преданная Богу личность, а мощь духа в своей божественной свободе» [84, c.66]. Христианская любовь не предполагает «слияния» с Абсолютом или растворения в нем (что характерно для буддизма), а представляет собой свободное со-единство личностей в любви-агапэ. Ценность любви обретается и раскрывается в своей полноте как результат этого со-единства и со-бытия двух свободных личностей. При этом свобода человеческой личности не утрачивается, а наоборот, получает бесконечную перспективу для своего развития. Таким образом, в отличие от индуизма, ставящего любовь в зависимость от действия закона кармы, христианская аксиология любви основывается на идее бесконечного развития свободы человеческой личности в любви, при котором любовь оказывается абсолютным максимумом бытия, к которому можно бесконечно приближаться, но не быть в нем растворенном как в океане божественной энергии. При этом позволительным оказывается все, что не противоречит любви. В христианстве единственным универсальным этическим критерием является духовное видение человека как образа Божия. Все остальные моральные нормы, правила поведения и законы «впитываются» любовью, которая является для них объединяющим началом.
1.2.4. Духовный аспект любви-агапэ
Прот. В. В. Зеньковский (1881–1962) писал о связи духовности и любви. «Начало духовности в человеке не есть отдельная сфера, не есть некая особая и обособленная жизнь, а есть творческая сила, энтелехийно пронизывающая собой всю жизнь человека» (и разум, и тело) и определяющая новое «качество» жизни. Начало духовности есть поэтому начало цельности и органической иерархичности в человеке…» [35, c.46]. Любовь же есть источник и осуществление этой целостности.
В отличие от святых отцов и русских философов, некоторые западные исследователи, также осознавая перекрывание смысловых областей духовности и религиозности, для аналитических целей операционализируют их как независимые конструкты. В частности, Пол Винк определяет религиозность как «значимость институционализированных религиозных верований и практик в жизни индивида» [184, p.121]. В духовность вносится другой смысл: духовность – это «значимость деинституционализированных религиозных верований и практик в жизни индивида (например, акцент на сакральной связанности с Богом или природой; смешение различных религиозных и мистических традиций)» [184, p.121]. Духовность воспринимается здесь как деинституционализированная и эклектичная религиозность. При этом часть западных авторов подчеркивают тесную связь разных видов духовности и дел жертвенной любви, что подтверждается рядом исследований [182].
Таким образом, духовной аспект любви-агапэ состоит в том, что любовь-агапэ – это духовное состояние человека, а не душевные чувства и эмоциональные