Дорога в Латвию. Ашот Левонович Григорян
Читать онлайн книгу.
уединением среди красоты. Только жаль, что и она не спасет человечество.
Ангелина не смотрит по сторонам, здешняя архитектура ее не изумляет, у нее более возвышенная роль – быть частью этого потаенного мира. В ее голосе слышна ирония, она идет, кружась и смешно пританцовывая.
– Ты так полюбил Латвию, но, сдается мне, того хорошего, что ты в ней видишь, в ней нет.
– Японцы называют это ваби-саби – восхищение красотой несовершенства. Наверное, мы любим то, что есть в нас, но проявляется в конкретных условиях, в любимом месте или рядом с любимым человеком.
– Тут все просто. Ригу оцениваешь, только если и ты ее видишь, и она в тебя всматривается. Это как глаза кошки в ночной тьме – блестят, только если на тебя смотрит.
– Кому, если не тебе, все знать про кошек… Кстати, ты танцуешь как девушка из «Ангелочков Хилла».
– Не издевайся. Что это я не знаю, но догадываюсь. Я уже в таком возрасте, что больше догадываюсь, чем знаю. –Выражение на ее лице меняется на более серьезное. – Обещай Святому Кристапу, покровителю Риги, что будешь хорошо себя вести.
– Я не Тони Монтана и не могу скрыть восхищение тобой.
Недалеко от нас старая женщина кормит голубей: стоит горбатая, с обезумевшим взглядом. Все потеряла, осталась одна доброта.
Моросит мелкий дождь, но мы и без него счастливы.
2
С запада дул сухой, то усиливающийся, то гаснущий ветер. Лыков стоял в окопе и изучал 120-мм миномет, который оставил противник, в спешке покидая высоту. С лысого холма до горизонта открывалась впечатляющая панорама (холм в здешних местах – большое везение). Степная местность с единичными кустами и деревьями и извилистая дорога внизу были как на ладони. Внизу же был поселок с красиво покрашенными, ухоженными домами. Те, крыши которых были разрушены, не портили общую картину – Лыков их и не замечал.
Несколько дней было спокойно и теперь нужно было продвигаться вперед. Получили задание зачистить разведпункт противника – скромный домик почти на самом краю поселка, который был примечателен разве что большей посещаемостью. Его гости старались быть незаметными, но Лыкова не обманешь – он нутром чуял вражеское логово. Его напарник рассматривал снаряды. Он прибыл сюда совсем недавно откуда-то с Таганрога. Был хмур и недоволен:
–Твою мать, сегодня еще пара деток отцов не досчитаются…
– Хорошо тебе, …, тебя не было здесь в феврале, когда вроде перемирие, ан-нет, …, неожиданно по нам начали стрелять с этого холма. Пули лились как дождь, укрыться некуда, да и бежать тоже. Чтобы смотреть в сторону высоты, и то храбрость нужна была. А мы пытались еще ответный огонь открывать. Много наших в тот день полегло, … Ну, когда Захар,…, сигареты отправит?
Федор Лыков матерился автоматически, все время, иногда выбрасывал фразы, весь смысл которых был руганью. Чаще в третьем лице. Может кто-то под третьим лицом и подразумевает бога. Но не он. Своего бога он любил. В деревне он ходил в храм, с мамой еще ходил; она думала, боженька защитит от отцовских побоев и участь сына облегчит.
– Ты