Как будто учтены мы в планах этих

      «политиков»…

                         Не только я один

      подкуплен, завербован…

                                   Столько ж денег

      потрачено! И есть ли кто-нибудь

      во всей стране без клички, дела, платы

      иудиной?..

                      Одним мы миром все…

      Ну, с богом, не с богом, а время – пора начинать:

      вчера было поздно, а завтра для новых дел рано.

      Чего там по списку громить, а чего занимать?

      И в Кремль всей толпой: мы достанем, захватим тирана.

      Нет злобы, нет черной, мы схватим, отпустим – иди.

      Взгляни на страну, упади, лютой совестью вусмерть

      измучен, истерзан, – нам светлая жизнь впереди

      обещана долгая на мать-земле вечной, русской.

      Обрывки писем, бланков, легкий пепел

      чуть теплый – всё успели. Уходили

      с достоинством…

                        Не в женских пестрых платьях

      бежали, ноги путались в подолах.

      На частные борта по трапу с ношей

      всходили, усмехались; так легко

      на сердце; ветер веет перелетный…

      Мы улетаем, ничего

      здесь не оставив, подмели

      последнее, и нет другой

      для наших опытов земли.

      И по сусекам ни горсти

      не сыщешь: все успели мы

      доходы промысла спасти

      в бездонные свои сумы.

      И вот свободны вы теперь

      от гнета нашего, судьбы.

      Тверди как хочешь, верь не верь —

      мы не рабы, рабы не мы!

      Будет вам час недобрый,

      когда мы улетим;

      погибоша, как обри,

      вы народом своим.

      Пусто место державы:

      из недальних степей

      Гог, Магог тыщеглавы

      приближаются к ней.

      Мы на вас не в обиде,

      еще вспомните нас,

      бела света не взвидев

      в свой оставшийся час.

      И, как бы по привычке, занимали

      мы почту, телеграф; толпа громила

      склады и алкомаркеты; никто

      пока не знал, как власть брать.

                                       Ты прекрасна,

      чиста, невинна, как всегда вначале,

      святая революция моя!

      Ты – чудо из чудес на русской почве!

      И никого, кто против нас. Еще

      вчера нас колошматили, стреляли —

      как вымерли, ни одного мундира

      на улицах, и лишь по сытым лицам

      их, бывших, узнаешь. Пускай уходят:

      на празднике народном места нет им.

      Ни места и ни мести – пусть уходят!

      Бескровная-то наша начинает

      хаметь, леветь…

      И за одной

      другая вслед,

      и за святой —

      креста с кем нет.

      Бескровная

      легко сбылась —

      страна моя

      с размаху в грязь.

      И,