День за днем. И не видно конца.

      Месяц в тучах глядит бледнорогий

      На осенние камни дороги,

      На смертельную бледность лица.

      В гости едет отец одноногий,

      Дочь-калека встречает отца.

      Желтые деревья.

      Красные кусты.

      Опадают перья

      летней пестроты.

      Ржавчиной покрылись

      влажные поля.

      Тихо омрачились

      небо и земля.

      Снова осень. Снова

      в сердце грустью бьет.

      Скоро всё сурово

      снегом занесет.

      Красные деревья.

      Желтые кусты.

      Годы лицемерья, —

      времени кресты.

      И опять мне от тебя ни слова…

      Жаром обжигает грудь.

      Дикое отчаяние снова

      Не дает мне ночью отдохнуть.

      Вероятно, потеряли силу

      Непроизнесенные слова.

      Вероятно, много я просила, —

      Глупая, бездомная сова.

      На стене старинные картины —

      Чей-то мир зовет издалека.

      А закат в кровавые гардины

      Смотрит взглядом дикого быка.

      Я одна. И никого со мною.

      Зарево и с окон и с углов.

      Это ты со всех концов за мною

      Посылаешь пламенных послов.

      Выполнят приказ они суровый,

      И должны меня испепелить…

      Только силу снова получило слово

      Мир смогло оно остановить.

      Страшен,

      Страшен мой город.

      Дрожит он в оковах бетона.

      Тонны бетона,

      Запах бензина, гудки…

      Ах, эти тонны!

      Под ними не слышишь ты стоны,

      За ними не видишь

      Зовущей на помощь руки.

      Руки, вы руки!

      Машете тоже не часто.

      Даже и муки

      Не могут вас приподнять.

      Жесты страданья,

      И неудачи, несчастья —

      Камни терзанья…

      Кого же на помощь позвать?

      Молча, все молча

      Спешат на работу,

      С работы —

      Маски – не лица!

      Везде только масок толпа.

      Молча и молча…

      Жизнь эта дикая, волчья,

      Иль это снится?

      И я – чуждых нравов раба?

      Лица вы, лица!

      Нет, ведь это не снится:

      Грустные лица,

      Холоден бетон мостовой.

      Даже улыбки —

      Только гримасы, ужимки,

      Только привычки

      Потерянной жизни иной.

      Холод

      Тянется в душу.

      Холод под солнцем