Еда не имеет вкуса,

      Снам не хватает смысла.

      Можно сказать – грустно

      Плетью душа повисла.

      Можно сказать – будни

      Стали еще серее.

      Улицами безлюдье

      Чувствуется острее.

      Тайну теряет слово

      Голос – на тон тише.

      Города средь пустого

      Я становлюсь лишней.

      Этой девочке миллиарды лет.

      Не бойся сдаться ей, путник.

      В ее памяти первый земной рассвет

      И марсианское утро.

      В ее прошлом горят города,

      Стираются в пыль планеты.

      Она существовала, когда

      Еще ветром был ты…

      Не бойся любить ее, старик.

      Она знает все твои мысли.

      И будет плакать, когда твой черед

      Наступит уйти из жизни.

      Не бойся смотреть в ее глаза.

      Она любит тебя просто, нежно.

      Для нее ты только слеза

      В океане мертвой надежды.

      И по-прежнему в прошлом горят города,

      Поглощает их в бездну огонь и вода.

      Здесь сотни мыслей растворились в стенах,

      Здесь тишина, понятная без слов.

      Здесь жил кусочек маленькой вселенной,

      Здесь дом остановившихся часов.

      Кровать, трюмо, две тумбочки, гитара,

      Хромой без ножки деревянный стул.

      И смотрит человек седой устало

      С картины, перечеркнутой крестом.

      Здесь тысячи желаний не сбывались,

      Здесь вдохновенья не умолкший зов.

      Сюда зайдя, мгновения остались,

      Здесь дом остановившихся часов.

      Свет фонаря в холодное окно.

      Меня сломали. Старую игрушку.

      Но выбросить забыли все равно,

      На чердаке в пыли всегда темно,

      И в мусоре теперь лежу послушно.

      Скребутся мыши справа и в углу.

      Скрипят леса над головой из ваты.

      Я мыслю. Я жива. Но не могу

      Уйти из куклы в платьице помятом.

      Мне не узнать, какой приходит год.

      И