Они были совершенно разные: Дороти Хант – рослая и коренастая, со смуглым румянцем во всю щеку и толстой темно-русой косой, а белокурая, кудрявая Маргарет Клавер – маленькая и хрупкая, но в деревне Сквирел-таун девочек звали не иначе как кузинами и редко видели врозь, и в их дружбе было что-то неуловимое, чего нельзя объяснить словами, можно только почувствовать. Они любили проводить время на холме, среди замшелых валунов. Один из них, распластанный вширь и лишь немного выпуклый кверху, напоминал огромную спящую черепаху, второй представлял собой обломок скалы – решительный и угловатый, устремлённый ввысь, а третий, местами округлый, отшлифованный силами природы, местами шершавый и неотёсанный, словно дополнял, объединял соседей. Старики говорили, что это развалины древней обсерватории. Девочки же называли заветное местечко «камушками». Они играли здесь и в лазарет, и в школу, и в контору дилижансов, и даже во дворец зеленой феи. А какой чудесный вид открывался с вершины холма! Крыши Сквирел-таун, краснеющие земляничной горстью, шаловливый ручей, рассекающий вересковую долину, буковые рощи и перелески, а вдалеке – окутанные нежной, сиреневатой дымкой сторожевые башни замка Белфорд. Казалось, они того гляди растворятся в тумане и исчезнут.

      Однажды воскресным днем Дороти, справившись с уроками и домашними делами, пришла на холм, где они с Маргарет условились играть в лавку зеленщика. На черепаховом камне дремал уж. Услышав шаги, он юркнул в кусты и был таков. «Ага! Испугался! – обрадовалась Дороти. – То-то же!». Соорудив из кирпича и дощечки весы, она принялась собирать траву на продажу. По акварельно-прозрачному небу розоватым обрывком бинта плыло одинокое, тревожное облако, но девочка не обратила на него внимание. На крыльце школы стояла мисс Киттан и вытряхивала половик. Дороти помахала учительнице пучком подорожника. Наконец она увидела кузину, бодро шагающую по извилистой тропинке, спряталась за высокий камень и, когда та была уже совсем близко, сказала оттуда: «Ку-ку!». Маргарет принесла в переднике много крупных желудей, шишек и земляных орехов. Черепаховый камень превратился в прилавок. Подруги разложили на нем зелень: мурава – это лук, осока – чеснок, полынь – укроп, а сморщенные листья лопуха – салат. Из прошлогоднего «Фермерского вестника» они нарвали оберточной бумаги. Тут бы и игре начаться, да вот беда – оказалось, что никто не хочет быть покупателем.

      – Послушай, кузина, в тот раз ты была мисс Киттан. Помнишь, ты мне ещё двойку поставила? Значит, сегодня, по справедливости, я должна быть торговкой, – доказывала Дороти.

      – То не в счёт, потому что я похожа на мисс Киттан, – хорохорилась Маргарет.

      – Зато я ростом почти с учительницу, а ты ей едва до локтя достаёшь.

      – Ах, вот как, Дороти Хант! – Маргарет гневно топнула ногой. – Ну я от тебя такого не ожидала. Не думала я, что ты станешь ростом меня попрекать!

      – Помилуй, кузина, какой же тут попрёк? Разве это обидно для девочки? Моя мама наоборот расстраивается,