Ассистентка по актерам выложила перед Стешко пачку фотографий. Веером. Юрий Давидович полулежал в глубоком кресле, придвинутом к столу, заваленному бумагами.

      – Ну что? опять все те же лица! – Юрий Давидович дал заявку на фильм «Красные корабли». Весь состав был готов, не было актрисы на героиню. -Актриса должна была быть молодой, трогательно-прекрасной, романтичной, с умными глазами, хрупкой и не затертой. Как ландыш! – Стешко орал на ассистентку, – как подснежник! Все, кого ему приводили, не набирали нужных качеств в комплекте. Тут и вытащили фотографию Моны, с проб на «Волшебную лампу». Вот, – Стешко ткнул указательным пальцем мастерового на Мону, – звать.

      – Звать? Нонна Коломийцева, – пролепетала ассистентка.

      – Звать – это звать на пробы, – и Юрий Давидович отбыл в Рузу, в Дом отдыха ВТО. Там он, прохаживаясь по мокрым после дождя дорожкам, спорил с Вольдемаром Псоу. Точнее – так. Теперь уже Вольдемар орал:

      – Ты с ума сошел? Неприятностей хочешь? Мне эта лампа с этой Моной стоила полжизни! У меня несчастных случаев было столько, как будто я не сказку снимал, а американский боевик со стрельбой! Это ж не девка, это черт те знает что!

      – Да, – Юрий Давидович согласно кивал, – но ты на ней одной получил и первую категорию, и звание, и на фестивалях собрал наград, а? Что уж такого случилось? Галка Байсарова жива, ну, с головой плохо, так кто знает – от чего? Архаров, конечно, от Моны до сих пор больной, но он от каждой партнерши такой. Нет, Волька, не преувеличивай. Бывают несчастные картины, помнишь мою «Грозу», где Фалалеев на съемках умер? Ну, судьба. И влюблялись, и пили, и вены резали, – уж нам с тобой и не такое выпадало. Я хочу в «Красных кораблях» рассказать сказку, которая может быть у каждого, но тут вопрос – в вере в чудо. А у этой девчонки такие глаза! И есть в ней что-то такое… колдовское, и одновременно – невинное. Худсовет если утвердит, начнем снимать.

      – Опять на «Гурзуф-фильме»?

      – А где еще-то?

      Вольдемар встал, посмотрел в засыпающее небо, подставил ладонь и поймал упавший лист.

      – Ну-ну, воля твоя, конечно. А сейчас – по коньячку?

      – А, соглашусь, – Юрий Давидович поежился, – прошу к буфету!

      И они отправились пить коньяк и болтать с красивыми девушками.