Это его отличие, его личность проявилась сразу, но на второй день стали заметны ещё больше. И из-за этого Лена не смогла коснуться парня, чтобы сделать обычный вроде бы массаж: она должна была прикоснуться не к «манекену», а к незнакомому человеку, которого – она поняла это именно в тот момент – она любит. И тогда у неё впервые вырвались слова, которые она потом повторяла много раз: «Он – не они». Мальчишек она жалела, начинала любить, но они были детьми, а он – нет.

      Вечером к ней зашёл Лев Борисович. Он часто приходил почаёвничать и поговорить о дневных делах, в основном о детях, за которых переживал так же, как и Лена. Но в этот раз он, осторожно накрыв её запястье с комом своей широкой ладонью, очень тихо спросил:

      – Ты его любишь?

      Лена, поняв смысл вопроса, кивнула. Учёный сделал движение, словно хотел обнять её за плечи и сразу остановился, и ещё тише сказал:

      – Прости меня.

      С тех пор Лена старалась никак не влиять на Лёшку и постоянно обдумывала своё отношение к нему. Девушка не воспринимала его как новорожденного, замечая во вроде бы бездумных ещё жестах и взглядах скрытое, но уже взрослое сознание, и сравнивая парня с потерявшими память. Она успела изучить статьи и по «амнезии параллельщиков», и по другим видам амнезии, знала о случаях потери навыков движения и речи при повреждениях мозга, и относилась к Лёшке как к взрослому, из-за болезни временно вернувшемуся в детство. Его поведение, капризы, радость от узнавания мира забавляли, а то и пугали её, но так, словно это происходит с другом детства. Именно так: вот они, маленькие, вместе играют в кубики, гуляют в парке, даже дерутся. Она сама тогда раздвоилась, и взрослая Лена смотрела на то, что делает Лена-девочка, и постоянно уводила эту девочку, запрещая ей общаться с Лёшкой – ради него самого.

      Потом были два года без Лёшки, еле теплящаяся надежда, что он жив, и смешанная с болью радость: теперь она даже нечаянно не сможет повлиять на него, теперь он по-настоящему свободен.

      В больнице Лена увидела другого Лёшку – взрослого, многое пережившего человека с сединой в волосах. И поняла, что она для него чужая, что он заботится о ней только из чувства долга. Это, причиняя боль, одновременно радовало девушку. Она хотела общаться с ним, хотела, чтобы он был рядом, и опять отстранялась. И была невероятно благодарна Мишке. Тот стал другом – надёжным, мудрым, рядом с ним общение с Лёшкой становилось проще. Казалось, что для всех троих это была только дружба. Тяжёлая из-за страха друг за друга, из-за знаний о пережитой каждым боли, но дружба. И Лена успокоилась, даже знание о жизни Лёшки у Кэт не сильно ранило её. В центре девушка насмотрелась всякого, да и в школьные годы видела результаты похождений некоторых одноклассников, поэтому понимала, что Лёшка отделался довольно легко. Ей казалось, что он после пережитого точно не станет привязываться к ней иначе, кроме как к другу. Только странный случай с краской для волос удивил Лену – это было слишком