Излом. Валерий Аркадьевич Кормилицын
Читать онлайн книгу.
плечо. Заорали, окликая своих. Мы с Пашкой подошли к мастеру.
– Михалыч, куда знамёна девать?
– Пошли со мной. Вон машина стоит, видите? В кузов бросайте.
Избавясь от революционного балласта, все разбежались по своим делам.
– У нас на набережной обычно встреча, – взял меня под руку Заев.
И точно. Дойдя до Волги и спустившись по широкой каменной лестнице, мы увидели немногочисленных представителей своего цеха, в основном, – молодёжь. Чуть в стороне от них, разложив на парапете закуску, Кац угощал немногих дошедших ветеранов.
Такие же группы стояли на всем протяжении набережной.
В нашем городе очень красивая набережная. И даже сейчас, осенью, здесь было необычайно. Другой берег Волги сегодня не виден – затянуло дымкой. Слева проступали очертания моста. Дождь перестал, но небо по-прежнему хмурилось. Не так часто, как летом, но появлялись на воде то лодка с фанатичным рыбаком, то трудяга буксир, шумно урча, тянул баржу.
Я любил набережную и всегда отдыхал здесь душой.
Услышав: "Привет!", обернулся.
Роскошная Мальвина – девушка с голубыми волосами – улыбалась мне. Рядом, с сумками и японским магнитофоном, стояли двое парней. Один из них – мой злой гений – хромоногий, другого первый раз видел.
Познакомились. Оказалось, что моего конкурента звали Игорь.
"И что она нашла в этом хромом? – опять подумал я. – Наверное, заглядывая вечером по окнам, зазевался и попал под машину, а ей его жалко".
Суматошно подлетел Заев и потащил к Кацу.
– Стакан доставай…
Уже вмазавший начальник цеха, горой нависая над ветеранами, рассуждал:
– Нет начальников ни совсем плохих, ни совсем хороших. Да и поступки расцениваются по-разному. Одно и то же действие кому-то понравится, а другой его воспримет как отрицательное. На всех не угодишь…
– Евгений Львович, – отвлёк его Пашка, подставляя стакан, – плесни сколь ни жалко.
Из литровой бутылки – на заводе в таких хранился ацетон – Кац щедро наполнил стакан.
– Чистый! – предупредил нас.
– Ух ты! – обрадовался Пашка. – Лимонадом надо разбавить, – потащил меня к молодёжи.
Со всех сторон многочисленные гармонисты и гитаристы пиликали и бренчали на своих инструментах, но их перекрывали ещё более многочисленные магнитофоны.
Через час народ стал рассеиваться. Давно ушли Кац с ветеранами. Всё допив, о важном деле вспомнил и Пашка. Из нашей компании остались я, двойняшки с трёмя подругами и Мальвина с двумя друзьями.
– Пойдёмте ко мне, – предложила она, – родителей сейчас нет, а две бутылки "сухого" есть. Тут недалеко…
Все, кроме меня, восторженно приняли предложение.
– Домой надо! – объяснял им.
– Давай, знаешь как сделаем, – не успокоилась Мальвина, – посмотришь, где живу, и сгоняешь за женой и сыном.
Отказать столь прекрасной женщине было выше моих сил.
И правда, жила она недалеко от набережной, на третьем этаже девятиэтажки.
"Ничего