Само собой разумеется, у аппарата с газированной водой тусовались двойняшки.

      – Здорово! Кабаны в натуре! – поприветствовал их. – По литру выдули?

      – Не-а… По стаканчику только, – их рожи расплылись в улыбке.

      – Дай-ка сюда, – бесцеремонно забрал стакан то ли у Лёлика, то ли у Болека и с удовольствием вытянул до дна. – Центр! – похвалил воду.

      – А чё? – залопотали двойняшки. – Инструмента нет… Чё там делать?

      – Обкурились, наверное?

      – Да, больше не лезет! – согласились они, доставая по сигарете.

      В курилке между тем происходила бурная полемика.

      – Конец месяца! – возмущался дородный смуглолицый мужчина с иссиня-чёрными волосами, – а у меня ещё детали не все, – необъятный живот его трясся от гнева. – Лу-кья-но-вич

      к-ве-че-ру-о-бе-ща-ет, – прокашлял он, подавившись дымом и выдыхая его с каждым слогом. – Но что обещает Лукьянович, то по воде вилами писано, – отдышавшись, сделал вывод смуглолицый. – Зам и есть – зам! Вот если бы Евгений Львович Кац пообещал, тогда можно поверить, – вытирая глаза тыльной стороной ладони, бубнил он.

      – В воду написано! Гондураса послушать, так это первый раз случилось, – глубоко затягиваясь, произнёс здоровенный детина, споривший вчера с Пашкой об очерёдности. – И в том месяце так было, и в августе, и в июле, и все двенадцать лет, что я здесь работаю. Повечеришь, на выходные выйдешь и всё успеешь, – обнадёжил Гондураса.

      "Дадут же кличку, ей-богу", – изумился я.

      – Твоё изделие не горит, а вот наши приборы нужны, – вступил в разговор третий, обмахиваясь пилоткой, зажатой в волосатой руке с окольцованным безымянным пальцем. – Что говорил Евгений Львович на собрании? – надел он пилотку и оглядел собравшихся. – Сейчас идёт перестройка, мы должны все силы приложить, а план вытянуть, несмотря на трудности.

      "Реликтовый какой-то", – подумал я.

      Лёша с Пашей на цыпочках выбрались из курилки.

      – Послушай, Слава, – перебил оратора здоровенный парень, – для чего мы сюда ходим?

      "Значит, этого демагога Славой зовут", – запомнил я.

      – От тебя, Большой, такого вопроса не ожидал. Работать, конечно.

      – Правильно! – удовлетворённо потёр руки Большой. – Деньги зарабатывать.

      – Ну, уж если на то пошло, – волосатая Славина рука снайперски послала окурок в урну, – моей бригаде в первую очередь надо платить. Наши приборы поважнее будут, – успокоился он, раскрывая туалетную дверь.