Последняя репродукция. Дмитрий Герасимов
Читать онлайн книгу.
и заглядывались на ребят постарше и посмелее. В самом деле, Виктор старался открыто задевать только тех, кто не мог ответить на колкость, с прочими он был молчалив и осторожен. После очередных любовных промахов Камолов запирался в комнате общежития и делал вид, что не слышит стука в дверь более удачливых соседей, возвращавшихся далеко за полночь. Федору один раз пришлось ломать дверной замок, за что на следующий день он был оштрафован комендантом общежития.
– Я спал, – оправдывался Камолов. – Я работал допоздна и вырубился как убитый. Ничего не слышал!
В другой раз он делился с Федором своими наблюдениями – как всегда, категоричными и краткими:
– Москва населена проститутками или пустышками. Они не могут разглядеть в человеке ничего, кроме смазливой рожи и большого члена. Здесь нет места любви и творчеству.
Сам Виктор приехал в Москву из Лобнинска – крупного областного центра с более чем миллионным населением.
– Москва по сравнению с ним – самосвал, – объяснял Камолов. – Художник должен жить и работать в Лобнинске.
Правда, сразу же нехотя признавал, что за деньгами лучше все-таки ездить в столицу.
– У нас там шесть бюджетообразующих предприятий, трубный завод и комбинат оргсинтеза. Все, кто не сумел стать гражданами этих маленьких государств, – нищие. А художник, Федя, может, и должен быть голодным, но только в плане соблюдения оздоровительной диеты. А в остальном он должен быть сытым! А еще – зубастым и злым. – И Виктор хохотал от души над собственными шутками.
Федор тоже улыбался. Ему и в голову не приходило, какой мистический и страшный поворот сделает его собственная жизнь в этом самом Лобнинске. А пока ему просто нравился его необычный друг. Он прекрасно видел слабости и даже склочность, но не мог не замечать, что Виктор умен, находчив и интересен. Федор чувствовал в нем что-то разительно отличающее его от прочих сверстников. Он был трусоват и смел одновременно. Безумство и неадекватность его поступков и слов, их парадоксальность приводили подчас Лосева в изумление. Впрочем, Камолов это знал. Он сам заявлял хвастливо:
– Я хорош тем, что меня невозможно предугадать. Я непредсказуем! А это удел великих людей.
Вместе с тем Виктор обладал прекрасной, почти машинной памятью и математическим складом ума. Он запоминал на спор целые главы из «Илиады» и с удовольствием и артистизмом цитировал их обомлевшим сокурсникам. Его невозможно было обыграть в шахматы, хотя он в Москве впервые уселся за доску. Мог сыграть партию вслепую, не видя фигур, а назавтра перечислить по памяти все ходы – свои и соперника.
Очень скоро, уже к концу второго курса, у Виктора появились деньги. Он стал все чаще пропускать семинары в творческой мастерской, потому что отсыпался в общаге и вставал только к обеду. Ночи напролет Камолов осваивал покер. Он молниеносно впитал тонкости этой карточной игры и очень скоро стал выигрывать. Его соперники разводили руками: играет, как Лобачевский, а блефует, как Качалов.
Федор