Мы пасынки страны многоязыкой,

      И ныне на две трети не у дел

      Оставлены правительственной кликой,

      Хоть гением наш дух не оскудел.

      Мы больше не нужны Руси Великой,

      И стало быть, один у нас удел:

      Как некогда с египетским владыкой

      Расстаться с ней – обидам есть предел.

      В истории еврейского народа

      Мытарства от исхода до исхода.

      Уходим мы, не радуясь, – скорбя…

      Нас подло обвиняют то и дело.

      О наши обвинители! Всецело

      Вините за беду самих себя.

      Однажды в мой полночный сон,

      Пылая ярко желтизною,

      Упал падучею звездою

      Красавец жёлтый махаон.

      Стремглав ко метнулся он,

      Как будто посланный судьбою,

      Вот только доброй или злою?

      О чём я был предупреждён?

      О сколько радости и зла

      Ты мне внезапно принесла,

      Царевна страстная из сказки!

      Я смог страданье превозмочь,

      Но как из плоти вырвать прочь

      Твои неистовые ласки?!

      Я мог бы поделиться: в год голодный

      Отпущенной по карточке «осьмушкой»,

      В пустыне, раскалённой и бесплодной,

      Бесценною водой; последней кружкой…

      Люблю тебя, мой демон сумасбродный,

      Ты хлеб мой и вода! Но потаскушкой

      Ругал тебя я в ярости холодной,

      Поняв, что был постельною игрушкой.

      Ты воздух мой, хотя и с дозой гари,

      Моя незаживающая рана…

      Закончен пир, похмелья час ударил:

      Я мучусь от удушья непрестанно,

      Я голодом и жаждою томим

      И всё же не делю тебя с другим!

      В сонетах гениального Уилла,

      Как в сердце у меня, сумей прочесть,

      Какая ты на самом деле есть

      И боль какая душу мне скрутила.

      В шекспировских строках большая сила,

      И всех её причин не перечесть —

      Тут жгучая любовь и злая месть,

      Но главное, всё то, что с нами было.

      А будет что? И в чём покой найду?

      Какая напоследок ляжет карта?

      Лишь раз один в моём ночном бреду

      Явилась ты ко мне с того шестого марта.

      Я полон был надежды поутру,

      Но дивный сон приснился не к добру.

      Писать про это сложно, тяжело —

      Рискуешь без труда на пошлость сбиться:

      В интимном мире всякая граница

      Подчас неуловимей НЛО.