Купчая. Юлия Григорьевна Рубинштейн
Читать онлайн книгу.
это точно… Алик смотрит на него, на Владимира, так отчаянно, будто хочет подсказать на экзамене… Нет, он уже смотрит на маму Раису. Подсказать… Раиса Виленовна вдруг говорит:
– Соломон Давидович, можно мой сын скажет, что это был за фургон?
– Да конечно! Здесь же не полиция. Можно, не можно… Это, скорее, по их части, по их, а не по моей! Так, юноша, я вас слушаю внимательно!
– Один фургон был хлебный, голубой с жёлтым нарисованным колосом, а другой мебельный, синий, с белой полосой по бокам и сзади. Его недавно перекрасили из тёмно-зелёного, там видно, краска обкололась. И… за рулём сидел, по-моему, Роман Гарифович!
– Значит, я правильно понял. Это мой фургон. Роман Гарифович – это Камаев, я правильно помню? У меня же их все три забрали, на целые сутки! И водитель был в кабине не один, так?
– Правильно! – восклицают мать и сын одновременно. Это можно было бы назвать восторженным воплем, но восторг блестит только в глазах, рдеет на щеках, вздымает груди, а голоса остаются почти невозмутимыми, только Алик сглатывает на последнем слоге и поспешно прячет лицо в чашку.
– То есть нам повезло. У нас даже есть связь с вашим знакомым, с вашим хорошим знако-о-мым, – почти пропев окончание фразы, Соломон Давидович встаёт и оглядывает компанию гостей. – Все поедем с ним разговаривать?
– В гараж? – спрашивает Владимир и тоже встаёт.
– Чай, особенно мой чай, меня покойный папаша учил его правильно заваривать, всё-таки ободряет мысль, – произносит Соломон Давидович, уставя палец в потолок. При этом он составляет чашки в центр стола, Алик начинает помогать ему, Раиса Виленовна оправляет блузку и юбку. – Оставьте, ещё вернёмся ведь! – и движением иллюзиониста Соломон Давидович накрывает посуду и остатки трапезы кружевной скатёркой.
Гараж в двух шагах – зелёный «Москвич» радушного хозяина успевает буквально только набрать скорость, поворот, мелькают слева опоры железнодорожного виадука, насыпь, какие-то серокирпичные и бетонные стены вперемешку, тёмные окна, железные ворота, вывески в основном по-русски, но из малопонятных сокращённых слов – и вот они перед одним из ряда явно производственных зданий. Возле больницы было видно, что это Рига, а не Болотнинск. Здесь – всё едино. Соломон Давидович входит, кивает вахтёру – «со мной, со мной» – лестница на второй этаж, пахнущая машинным маслом, тряпками и бензином, конторский коридор. Дверь открывается без лязга, и кажется, тем же движением Соломон Давидович уже там, в недрах, нажимает какие-то кнопки на громоздком ящике, занимающем командную позицию на столе.
– Двадцать седьмой, где сейчас находишься, Роман Гариф’ч?
Комната наполняется шорохом и треском натруженного диспетчерского эфира.
– Прошли Варакляны, следуем дальше на Карсаву, потом Гребнево.
– Говорить можешь? Как дорога, как груз?
– Со мной полиция, сопровождает груз, их груз! – шорох усиливается, а голос словно бы отдаляется. – Дорога нормально, в путёвку