Хирурги человеческих душ (роман-трилогия). Книга первая. Человек может всё!. Олег Владимирович Фурашов
Читать онлайн книгу.
что была не права. Позвала меня. Я то-тоже и-извинился. Отлегло. Заторопился туда. Живу я на у-улице Кирова. До Зои ходу – минут десять. Она на у-улице Советской обретается, дом двадцать. Через театральный сквер – кы-кратчайший путь. Там меня и за-задержали. Я дей-действительно попытался от ваших это…у-улизнуть, что ли…Хо-ховаются о-опасные фигуры по кустам. Я и по-попраздновал труса, честно говоря. А те-тело женское…ну-у, труп…я увидел, когда меня уже к машине та-тащили.
– Опишите, пожалуйста, интерьеры квартир – своей и сожительницы, – попросил Балашова следователь. – И развёрнуто обрисуйте внешний вид и автобиографические данные Пермяковой. А также, детально, её и ваши выражения в процессе телефонного диалога.
– А за-а-зачем? – удивился толстячок-бодрячок.
– Надо.
Последний аргумент почему-то моментально убедил допрашиваемого, и он с выраженным желанием, до нюансов обрисовал и убранство жилищ, и обличье некоей Зои Ивановны, и предутренний разговор.
6
Расследуя убийство, мелочиться не приходилось. Обоснованный, оправданный и законный риск постоянно присутствует в деятельности следователя. Равно как и риск расплаты за ошибки. Проверка алиби, выдвинутого толстячком, требовало времени, а потому Алексей решил «закрыть» его на трое суток на основании статьи 122 уголовно-процессуального кодекса РСФСР. Подлужный заполнил типовой бланк протокола задержания.
Теперь наступил заключительный акт «отработки» Балашова на начальной стадии расследования. Личность всякого задержанного уникальна. Однако реакция этой категории лиц на первоначальные неотложные оперативно-следственные действия была весьма типичной.
Вот и у толстячка при ознакомлении с документом о задержании, округлая физиономия предсказуемо вытягивалась, приобретая сходство с мордой лошади, которой взамен обещанной торбы с овсом подсунули кубинскую сигару со смертельной каплей никотина. Ведь Балашов жаждал воли-вольной, а его толкали в тюрьму. И когда милицейский эксперт-криминалист поочерёдно вычищал подошвы туфлей подследственного, соскабливая в пакетики прилипшие частицы почвы и приставшие травинки, тот со знакомым Подлужному выражением озадаченности пялился на сие необычное действо.
И уж вовсе комический характер приобретала мизансцена, как только за дело взялся «главный экзекутор» – фельдшер Содомов, вызванный «извергом-следователем» из медицинского вытрезвителя для отбора объектов криминалистического исследования. Стоило фельдшеру приступить к срезу ногтей с пальцев рук подозреваемого и извлечению подноготного содержимого, как Балашов ожидаемо принялся корчить звероподобные гримасы ужаса, словно тренировался перед поездкой в Америку на конкурс «Самая страшная морда».
Следователь прокуратуры, взирая на происходящее из укромного уголка, хихикал на манер озорующего мальчишки, прикрывая лицо ладонью: «Ну полно, Алый! Не будь мальчишкой!». Его тайное веселье достигло кульминации