…Когда в письме прочтёте обо мне,

      Вы не забудьте позже убедиться,

      Что сказанное – толика извне,

      Во мне самой живее сердце билось…

      Источенный карандаш в сильной руке —

      результат, остающийся мне.

      Про меня так много сказано, так мало узнано,

      так недопонято, что, знаешь, мне не совестно

      за те слова, что мной в мир брошены,

      они ещё быть могут познаны,

      они ещё будут осознаны,

      теми людьми, чья жизнь ещё не прожита,

      ещё не родились, но будут дышать воздухом,

      который я вдохну в их лёгкие,

      когда меня уже не будет – буду в звёздах я.

      Мы становимся крепче там, где ломаемся:

      кости умные – они знают, зачем срастаются.

      На надломанных сантиметрах образуются узлы,

      которые не перегрызть, не перерубить. Увы,

      больно дважды в одном месте не бывает —

      один лишь раз болит, второй не замечает,

      потому что немеет, черствеет душа

      от преданных слов: “Не предам никогда”.

      Ведь верить людям – всё равно что точить

      остриё ножа, которому тебя и пронзить.

      И всё же без веры человеку не жить,

      и потому верь не людям —

                  в их и в своё умение прощать и простить.

      Облака печали меня знали

      и лучи солнца лечили-залечивали.

      Боли больше нет. Одни латки да медали

      ничего не стоящие – я не воевала,

      я была контужена заблудившись в стужу,

      вся была наружу, нужная-ненужная.

      Бомбы отгрохотали.

      Боли больше нет. И на ней лучи латку поставили.

                             Исполосовали.

      Вам не искать себя в неинтересных лицах,

      ваша любовь с неинтересным человеком не случится,

      неинтересную картину вы не приобретёте,

      неинтересную книгу не дочтёте.

      Всё в интересе дело. Пусть не только в нём, и всё же,

      он будет управлять и сможет

      вам очень много рассказать о важном —

      о том, о чём другие чувства вам не скажут.

      Чистоколов