Вся Россия больна ностальгией,

      Вспоминают умильно царя,

      Кто террор назовет терапией

      И большие в тайге лагеря.

      Кто-то горло лечил керосином,

      Кто-то улей занес на балкон,

      Кто-то лечится лампочкой синей,

      Кто-то сиднем сидит у икон.

      Кто-то вспомнит икру в магазинах,

      Море водки, цена – три рубля,

      Продавщица, красавица Зина,

      Материлась, ну сущая бля.

      Футболисты у нас чемпионы,

      Первым в мире был русский хоккей,

      Физкультурников шли легионы

      И болельщики разных мастей.

      Как летали мы первые в космос

      И ловили на танцах стиляг,

      Под подушками прятали комикс

      И в наушники слушали «шляг».

      Мы над ними сейчас улыбнемся,

      Но и наши промчатся года,

      Может, так же и мы соберемся,

      Посудачить, чья слаще вода.

      Стою, склонившись у лампады,

      Монашек вижу, звук «Ламбады»

      Меня опять повел к греху

      И руки тянутся к стиху.

      Рука моя совсем чужая

      Мне рюмку тянет вместо чая,

      Опять напьюсь сегодня пьян,

      А пьяный я всегда буян.

      И снова утром громко каюсь,

      Иконы лбом своим касаюсь,

      Ловлю святого хитрый взгляд,

      Он говорил, что водка яд

      И беды все идут от страсти,

      Любовь подобна дивной сласти,

      Мы за нее рычим как львы

      И не жалеем головы.

      Чего я каждый день влюблен?

      Какой гарем, где много жен?

      Я скромной жизни образец,

      В горах пасу своих овец.

      На рынке купил я лавровый венок

      И сборник стихов там, на книжном развале,

      А рядом домашнее лилось вино

      Из бочек в огромном подвале.

      Я в старом венке всем стихи стал читать,

      Поэты там все с орденами,

      Собрались по сотне и вирши в печать,

      И слава полилась в карманы.

      И вдруг я увидел свои там стихи,

      Как всем, захотелось мне славы,

      А где-то вдали уж кричат петухи,

      И критик зовет на расправу.

      Берегите всех ваших врагов,

      Что даны, как пути указатель,

      Что не пустят в страну дураков

      И забудут о праздничной дате.

      Враг порхает как бабочка-гад,

      Словно моль в гардеробе любом,

      Раньше вас он и выпьет ваш яд,

      И ваш гроб разобьёт топором.

      Раскидает венки по дороге

      И засыплет