Том взял на себя священную обязанность не бриться во время записи альбома. Борода пока мелкая, но чешется как ад. А сам нескладный лохматый Том с этой бородёнкой походит не то на языческого божка, не то на бездомного. Особенно в скинни-джинсах и нелепом вязаном балахоне.

      – У тебя ноги худые, – произносит Майк.

      – Спасибо, – говорит Том. – Это комплимент?

      – Это факт. Группе нужны худые ноги. Это модно.

      – Отжёг, – хохочет Трой. – Что ещё модно?

      – Скулы. Длинные волосы. Блондины. Короче, вы с Дороти не тянете.

      – Печалька. Скулы всегда в моде. Надо было попросить Санту на Рождество.

      – А ты был хорошим мальчиком?

      – Я был охуенным мальчиком.

      Том машет часами на цепочке перед носом у Майка, а под гипноз будто попадает Ральф: впечатался в спинку дивана щекой и смеётся как угорелый, прижав ладонь ко лбу.

      – Нет, нет, серьёзно… совсем ничего? – расстраивается Том.

      Майк гордо мотает головой:

      – У меня сильная сила воли.

      Трой крутится вокруг своей оси, заматываясь в полиэтиленовую плёнку.

      – Я один фильм смотрел, – не выдерживает Майк, переводя взгляд на солиста. – Там одного чувака прострелили в пузо, так он заткнул дырку хлебом и замотал вот такой же хернёй.

      – Фу-у-у, – не соглашается Ральф, а Трой продолжает в том же духе:

      – Ты что-то много фильмов смотришь, Микки.

      – Ну и?

      Трой крутится в обратную сторону, чудом не спотыкаясь о расхлябанные шнурки.

      – Я слишком нормальный, – выдаёт Том, складывая часы в правый карман жилетки – ни дать ни взять, Мартовский Заяц.

      Ральф закусывает язык, чтобы не расхохотаться в голос:

      – В каком смысле?

      – То есть у меня порядок с семьёй: меня никто не бросал, детей я не терял, – загибает пальцы Том. – В принципе у меня и семьи своей как таковой нет.

      – А у кого есть? – не догоняет Майк.

      – Точно не у меня, – кивает Том.

      – И в чём трагедия?

      – Да нет, я и говорю, что трагедии нет. То есть, если бы я был вымышленным персонажем, я бы не вызывал сопереживания у аудитории. В герое как раз должна быть какая-то… трагичность. Загадка.

      – Я когда в школе учился, мы так развлекались, – внезапно делится Трой. – Развесили по городу объявления «избавим от алкогольной зависимости» и номер телефона. Потом, когда нам звонили, мы орали в трубку: «Бросай пить! бросай пить, сука!»

      Майк первым смеётся громче всех, а Том морщит нос:

      – Жестоко.

      – Ну… жестоко, – соглашается Трой. – Мы делали много плохих вещей. Один раз мы закинули товарища в Мексику, без паспорта, без телефона, и сбежали, пока он был в отключке… Не знаю, у нас не было морального компаса.

      Трой кружится против часовой стрелки, останавливается,