У меня есть улыбка одна:

      Так, движенье чуть видное губ.

      Для тебя я ее берегу —

      Ведь она мне любовью дана.

      Все равно, что ты наглый и злой,

      Все равно, что ты любишь других,

      Предо мной золотой аналой,

      И со мной сероглазый жених.

      Настоящую нежность не спутаешь

      Ни с чем, и она тиха.

      Ты напрасно бережно кутаешь

      Мне плечи и грудь в меха.

      И напрасно слова покорные

      Говоришь о первой любви.

      Как я знаю эти упорные,

      Несытые взгляды твои!

      Проводила друга до передней.

      Постояла в золотой пыли.

      С колоколенки соседней

      Звуки важные текли.

      Брошена! Придуманное слово —

      Разве я цветок или письмо?

      А глаза глядят уже сурово

      В потемневшее трюмо.

      Столько просьб у любимой всегда!

      У разлюбленной просьб не бывает.

      Как я рада, что нынче вода

      Под бесцветным ледком замирает.

      И я стану – Христос помоги! —

      На покров этот, светлый и ломкий,

      А ты письма мои береги,

      Чтобы нас рассудили потомки,

      Чтоб отчетливей и ясней

      Ты был виден им, мудрый и смелый,

      В биографии славной твоей

      Разве можно оставить пробелы?

      Слишком сладко земное питье,

      Слишком плотны любовные сети.

      Пусть когда-нибудь имя мое

      Прочитают в учебнике дети,

      И, печальную повесть узнав,

      Пусть они улыбнутся лукаво…

      Мне любви и покоя не дав,

      Подари меня горькою славой.

      Здравствуй! Легкий шелест слышишь

      Справа от стола?

      Этих строчек не допишешь —

      Я к тебе пришла.

      Неужели ты обидишь

      Так, как в прошлый раз, —

      Говоришь, что рук не видишь,

      Рук моих и глаз.

      У тебя светло и просто.

      Не гони меня туда,

      Где под душным сводом моста

      Стынет грязная вода.