Страсти по Филонову. Сокровища, спасенные для России. Александр Мосякин
Читать онлайн книгу.
карты: Эфраим Лесов был учеником Павла Филонова и прекрасно понимал ценность его произведений. А зная, предал его, ибо не ради прославления имени учителя стремился поместить его в Лувр, а ради рекламы, поскольку жила в нем мечта об антикварной лавке, где – цитирую по хранящемуся в уголовном деле письму – «сгодилось бы все: и Хоббема, и японские гравюры, и Филонов». Ради этого Лесов советовал Поташинскому сходить к Глебовой и давал ценные указания, чт€о взять и как. И тот ходил, и небезуспешно. Позднее на следствии Поташинский рассказал: «Глебова тогда жила в ленинградском Доме ветеранов сцены. Я получил через нее картину Филонова „Карл Маркс“ – он там как святой, с нимбом». Однако потом в отношениях Поташинского с Глебовой что-то сломалось. Евдокия Николаевна потеряла к нему доверие. То ли внешний вид этого скользкого человечка с бегающими вороватыми глазками, то ли что-то еще насторожило ее, но она прервала контакты.
Характерен эпизод с упомянутой картиной Филонова «Карл Маркс», выполненной в редкой технике масло на цинке. Поташинский купил ее за полторы тысячи рублей у племянницы Глебовой – Емельяновой[11]. Но когда он пришел к Глебовой за атрибуцией, она разуверила его, сказав, что это работа ученика Филонова – Сергея Купцова. Поташинский страшно расстроился и перепродал картину, сильно потеряв в деньгах. А когда весной 1978 года ведший дела Поташинского и Гуткиной следователь КГБ приехал к Глебовой и спросил, есть ли у Филонова картина «Карл Маркс», Евдокия Николаевна подтвердила, что это подлинная работа ее брата. Узнав об этом, Поташинский пришел в ярость и сразу оценил картину в 50 тысяч рублей. Глебова раскусила Поташинского, так что коварный замысел Моисея Залмановича и его иерусалимского тестя сорвался.
Но виды на Глебову имели не только они. В 1976 году в деле еще одной контрабандной группы, занимавшейся сбытом на Запад произведений русского авангарда, мелькнули имена Филонова и Глебовой. Так что вокруг Евдокии Николаевны помимо достойных мужей кружился рой преступников и прощелыг, воспылавших страстной любовью к творчеству ее брата и, естественно, к ней.
Но Глебова не верила никому. А Гуткиной – поверила. Следователь, который вел ее дело, сказал мне: «Гуткина – самая большая авантюристка, какую я когда-либо встречал в своей следственной практике. Энергична, очень умна, изощренно искренна, с мужским характером». Это проявлялось и в ее интимных наклонностях (что вскрылось в ходе следствия), кои она умело использовала для дела и в повседневности. В спорах Гуткина не уступала мужчинам. Однажды один из компаньонов возмутился несправедливым, по его мнению, дележом прибыли. Так Тетя Нина со словами: «Ах ты, старая сволочь!» – проломила ему голову ломберным столиком. А на суде Гуткина матом пыталась дирижировать хором свидетелей и сидевших возле нее «солидных мужчин». Ее мужская хватка и ум в сочетании с образованностью, женской хитростью и лукавством производили сильное впечатление. К тому же Гуткина была увлекающейся натурой. Ценила искусство,
Дочь сестры Е. Н. Глебовой и П. Н. Филонова – Марии.